Невеста по найму

Милена выделила Евдокии спортивный костюм и комплект чистого белья (шаповаловскую «Ниву» вместе с розовым соседским чемоданом увезли криминалисты, пытаясь что-то выжать из авто). Как только Дуся быстренько ополоснулась, Олег поднялся на второй этаж в комнату «нареченных» и теперь подпирал косяк закрытой двери. Скрестив руки на груди, глядел на подозрительно засбоившую подчиненную.

– Я вызвала Мирона, – негромко проговорила Евдокия и пышно взбила волосы на макушке. Сыщица готовилась к разносу и ожидала, что матерый полицейский волкодав (в отставке) тут же примется рычать: «Зачем ты снова с ним связалась?!»

Но Паршин неожиданно кивнул:

– Я сам об этом подумал, когда узнал о похищении Васильевича. Результаты какие-нибудь есть? Или… – Паршин хмыкнул, – ты реально в том тряпье весь день шарахалась?

– Не. Не шарахалась. Его только недавно у бомжихи отобрали.

О том, что и как с ней произошло после похищения «жениха» Евдокия (исключая деревенские приключения) уже рассказывала обществу в гостиной Муромцевых. С Олегом что-то исключать сложнее, ему Дуся рассказала уже гораздо больше (о гадких отморозках все же не смогла упомнить). Но и до правды не решилась добраться.

Паршин посочувствовал сообразительной беглянке взглядом, наклонил голову в бок и задумчиво выговорил:

– Землероева, я тебя насквозь вижу. С тобой год за сто идет, так что мы знакомы лет двести. Колись – чего замутила?

Евдокия опустила голову, нашла на костюме крошечный катышек и затеребила его пальцами.

– Дусь, харе темнить, – не давая надежды, что отстанет, настойчиво долбил начальник. – У нас что – типа недоверие возникло?.. Давай колись, чего вы там с Мироном замутили?

– Олег… – замямлила напарница, – я обещала. Если что-то выплывет наружу, пострадает один хороший человек. Он обещал нам помочь найти Васильевича. Если я начну болтать направо и налево, этому человеку, Олежка, голову отрежут. Реально. Про отрежут – не фигура речи, здесь все всерьез. Миронов за меня слово дал. – Дуся подняла печальные глаза на командира. – Как я могу их обоих подвести, а?

– А кто тебя просит кого-то подводить?

– Ты.

Паршин задумчиво оглядел подругу, вытянул дудкой губы.

– Была б ты мужиком… получила б за такие слова по харе.

– Прости, Олег. Я когда к Муромцевым ехала, такой зарок себе дала, так молчать приказывала, что уже не понимаю, о чем говорю. Прости. Я расскажу – не все! – и ты меня ни о чем не спрашивай – откуда, кто сказал… Я рассказала, ты забыл. Договорились?

Паршин пожал плечами и Евдокия повела рассказ в стиле «одному человеку стало известно».

Начальник слушал молча, вопросов, как просили, не вставлял. По мере продвижения повествования, волевое командирское лицо начинало приобретать малиновый оттенок; отлично изучившая патрона Дуся готовилась к разносу. Любое руководство просьб помалкивать – на нюх не переносит!

Евдокия скоренько закончила рассказ и снизу вверх поглядела на Олега.

– Значит воры нарисовались, – без вопросительной интонации буркнул Паршин. – Только этого нам не хватало… – Приготовившаяся к разносу Землероева преданно взирала на патрона и отмечала, что малиновый оттенок щек последнего и не думает менять накала. – О том, на кой хрен ты сюда вернулась, я потолкую с тобой чуть позже, – медленно набирал разгонную скорость бывший полицейский. Разделяя каждое слово, Паршин впечатал в напарницу вопрос, составленный в форме утверждения: – Почему ты. Имея телефон. Позвонила Мирону. А мне только один раз. И то – на автоответчик. – Дуся пристыженно моргнула, Паршин продолжал бомбить ее по всем фронтам: – Ты что тут мне про хороших людей втираешь, а?! – расшипелся шеф, нависая над струхнувшей напарницей. – Почему ты мне не звонила?! Почему гуляла с Сашей по Н-ску, а мне – ни гугу?! Что происходит, Землероева, кого ты дуришь?!

Евдокия мысленно закатила глаза: господи, с кем она задумала тягаться?! С бывшим полицейским из убойного отдела, разматывающим отпетых мокрушников, как леденцы на палочках? С сынами Ильи Муромца, способными влет поймать на слове и заставить тебя признаться, как у классика, «во всем, в чем был и не был виноват»?

Да начальник Н-ского ГУВД и его братишка заставят Дусю согласиться с тем, что это она из микроавтобуса в Япончика стреляла!

Уф! Кошмар и самодеятельность. Но радовало здесь одно: разговаривая с Муромцами, Дуся успела прикусить язык и не сказать о том, что ненадолго раздобыла телефон.

Паршину пришлось сказать. Иначе откуда б в Н-ске Саша с бойцами объявился? На конференцию приехал или случайно приблудился?

Повествовать о том, как глупо нарвалась на деревенских отморозков Дусе жутко не хотелось. Но под гневное шипение начальника, Евдокия прикинула плюсы и минусы признательных показаний и решила: ежели Олег узнает, как лихо расправился Александр Сергеевич с ее обидчиками, то, может быть, отойдет быстрее? И к Саше будет относиться чуть сердечнее, что благотворно скажется на деле?..

– Олег, замолкни, – негромко попросила Евдокия раскочегарившегося шефа.

Шеф подавился упрекающим тезисом. Уставился на Землероеву, как солдат на прыткую блоху.