Невеста повелителя степей

Сот подвёл нас к решётке, что разделяла гарем на две части. Наверное, именно за этой красивой кованой оградой и жили те, кого Боргайн хотел укротить и объездить. Рабыни, пленницы, дочери, которых родители продали или подарили хасту в обмен на милость. Немужчина поморщился и отпер массивный замок в виде женского цветка – ещё одно напоминание о том месте, где мы находимся. Сот хлопнул в ладоши, и из глубины выползла старая развалина, в которой только по артуну и можно было узнать женщину. Старуха, морщинистая как чахлые листья, пережившие пик жара, разогнула спину и осмотрела нас.

– Чего ты притащил? – недовольно пробурчала она. – Мне своих девок хватает.

Сот жестами начал ей что-то объяснять, но старуха отмахнулась.

– Сат придёт и расскажет. Что зыркаешь? Не боюсь я твоих наказаний, старая уже. Глядишь, и помру, наконец. Ну, а вы чего встали. Жить хотите? Тогда заходьте, пока воины хаста не пришлындрали. Они девок наших любят, хоть у самих по три жены в шатрах есть. Охочие до баб, слов нет! Немой, лучше прикажи, чтобы еды принесли да воды, – нам достался брезгливый взгляд. – Ох, а старых-то зачем в гарем? Или у нашего повелителя совсем с головой чудно стало? Ладно, разберусь… Эй вы, мое имя хаса Нараза, запомните. Будете делать все, что я говорю, если выжить охота. Эх, угораздило ж вас!

Мы зашли, и за нами с тихим скрипом закрылась калитка, щелкнул замок. Но привычная к неволе Нараза бодро семенила вперед, на ходу объясняя и сообщая новости:

– Слушайте и запоминайте! Это – половина для невольниц и личных служек хаста. Считайте, что вам повезло. Там, – она мотнула головой в ту сторону, откуда мы пришли, – ничего хорошего. Свобода есть, конечно. В стан можете выйти, погулять по степи. Да толку? Ничего там хорошего. Но они и платят за нее дорого. Наш хаст суров и жесток, но с воинами да друзьями готов всем делиться. Жены-то у него только две осталось, третья к предкам ушла, повезло ей. Так он теперь лютует в гареме, совсем девчонок загонял. Жестокая у него любовь, больная…

– Мы не будем здесь долго, – я произнесла это совсем тихо, но Нараза услышала.

Обернулась ко мне, оглядела, прищурившись подслеповато, а потом засмеялась – жутко, словно ворона над трупом павшего воина:

– С подарком девка! Но не думай, отсюда еще никто не смог уйти!

И, похихикивая, пошла дальше.

Может быть, никому и не удавалось уйти отсюда, что ж, значит, я стану первой. По крайней мере, не позволю Боргайну даже прикоснуться ко мне! Нет. Он может хоть сколько называть себя нашим хозяином и повелителем, но я никогда не покорюсь!

– Раэза, о чем это она?

Я непонимающе уставилась на Миху и только потом осознала, что старуха сказала кое-что еще. Про подарок. И вздрогнула. Только Заата знала обо всем, только она и только потому, что была знающей! Но она единственная женщина, все остальные знающие были мужчинами. А если…

Я сверлила взглядом сгорбленную спину ковыляющей впереди старухи. Она ведь поняла все, осознала и теперь тихо смеялась под нос, словно удачной шутке.

Заата была не единственной! Но что, если…

Я сбилась с шага. В каждом хасттане был всего один знающий. Степь давала этот дар лишь самому достойному, тому, кто мог говорить с ней и душами предков. В Айхонаре последние пятнадцать пиков жары знающей была Заата, и это при том, что огонь степи приходит не каждый год! За столько лет не нашлось никого, кто бы поспорил с ней за власть. Так может, просто не хотели? Но были?

Эта старуха что-то увидела во мне, и лишь матерь степей знает, чем может грозить её знание.

Мы шли между тяжёлых тканей и решёток, что отделяли жилые клетушки от длинного коридора. Здесь было душно, казалось, воздух сам хотел придушить нас, не оставляя ни единого шанса на спасение. Страшное ощущение.

– Вы! – старуха обернулась к нам. – Здесь жить будете! – она ткнула в яркую цветную занавесь. Потом обернулась ко мне и со странной усмешкой добавила: – А ты со мной. Скажу тебе пару ласковых.

Миха вцепилась в мою руку. Старая женщина это заметила, покачала головой.

– Мы можем пойти вместе? – не то, чтобы я боялась, но вдвоём было спокойнее.

Хотя я и опасалась, что Михарна узнает о ребенке. Этого я точно не хотела никому рассказывать.

– Нет, – отрезала старуха. – Если хаса Нараза сказала, то так и будет. Она останется, ты пойдёшь.

На лице моей подруги промелькнуло странное выражение. Испугалась? Обиделась? Я не поняла. Но мою руку Миха отпустила и шагнула вслед за остальными женщинами в клеть. Нараза ждать не стала, и мне даже пришлось идти быстрее, потому что маленькая сгорбленная женщина устремились вперёд настолько быстро, что я перестала поспевать за ней. Утоптанная земля под ногами была ровной, не споткнуться, но я все равно опустила голову. Свадебный наряд мешал, путался, его хотелось просто сорвать и выбросить. Но я не могла этого сделать и упрямо шла вперёд. А потом хаса остановилась. Всего мгновение понадобилось мне, чтобы поднять голову и замереть от восторга, пытаясь унять благоговейную дрожь.