Невеста повелителя степей

Подумалось, что я не видела Михарну и остальных, но эта мысль ушла так же быстро, как и пришла. Если понадобится, то здесь я могу их оставить, не думая. Все же, Тайрада не похожа на хасттан Боргайна, здесь им не будет ничего грозить.

– Я буду рада с ними познакомиться, – произнесла тихо, с легкой улыбкой. И краем глаза заметила, как вздрогнула знающая. Но ее я тоже могла не опасаться – она уже успела пообещать, что мои секреты останутся только моими.

Глава двадцать вторая. Она

Я ожидала, что Адьяр поведет меня прочь, но мы миновали всего один коридор и вошли в большую светлую залу. В отличие от всего, что я видела раньше, она на самом деле была полна света, а все потому, что здесь не было стен, лишь широкие массивные колонны, что держали верхние этажи, да белоснежные занавеси, что скрывали помещение от любопытных глаз тех, кто был снаружи.

– Изара!

Женский вскрик заставил меня замереть. Немолодая уже хаса в темном платье, украшенном камнями и вышивкой, прямая, словно статуэтка, высеченная из камня, смотрела на меня со смесью ужаса и радости. Рядом с ней стоял мужчина, его рука, сжимавшая ножны меча, напряглась так, что даже издалека я видела напрягшиеся вены и побелевшую кожу.

Баорга знала мою мать, поэтому и воспитывала так, как та того хотела. Она часто говорила, что я похожа на нее, будто одна капля дождя на другую – ищи разницу и не найдешь. В такие дни я была рада, что можно скрывать свою внешность под артуном и не попадаться на глаза тем, кто мог когда-то видеть северную красавицу.

– Хаса Сэреза, хас Норайр, это хаса Раэза. Она сообщила имя своей матери – Изара. Я осмелился сообщить вам об этом, ведь о хасе Изаре не было известий с тех самых пор, как она дала о себе знать после окончания большой войны.

Я замерла. Мама сказала своим родителям, что жива? Но… как? И рассказала ли она, кем был мой отец?

– Мы благодарны, хас Адьяр, – Норайр сделал шаг в нашу сторону. – Столько лет безвестности и вот… Мы будем рады принять тебя в семью, Раэза. Наш дом – твой дом.

– Мама мертва, – вдруг произнесла я, испугавшись, что эти люди могут заставить меня… сделать что?

Ничего. Я по привычке обрубала возможности, говоря все начистоту. Зачем тешить их иллюзией, что они могут увидеть свою дочь еще раз? Возможно, я стану для них болью и уйду, так и не заняв места в их сердцах.

– Я знала, – всхлипнула Сэреза. – Я поняла это, как только пришел первый жар со степей. Изара бы нашла способ рассказать, что с ней. Но вестей не было так долго, что я уже отчаялась узнать о ней хоть что-то! А теперь передо мной стоит ее дочь, – женщина расплакалась.

– Нашу дочь ничто не могло остановить, – Норайр скупо улыбнулся. – И теперь мы знаем, что ее дочь унаследовала этот дар. Мы слышали, что ты спаслась из плена…

– Я поступила глупо. Если бы нас не нашли в степи, то я бы просто обрекла всех на долгую и мучительную смерть.

– Нор, девочка не хочет об этом говорить. Пощади ее чувства, кто знает, сколько ей пришлось перенести, – осадила его жена. – Мы горды тем, что увидели тебя, Раэза. Изара смогла прислать нам только одно сообщение, где рассказывала, что жива и здорова. Она могла выбраться, как и тебе, ей не составило бы это труда, – Сэреза прикрыла глаза, погружаясь в воспоминания. – Но она полюбила. Полюбила так сильно, что забыла о том, что у нее был долг перед Тайрадой. Она сдалась на поле боя, что уже немыслимо! Сдалась, чтобы войти в дом воина не первой женой…

– Сдалась? – переспросила.

– Да, наша Изара была воительницей.

– Женщина не может быть воином, – уже второй раз за этот день повторила я прописную истину.

– Тебе бы сказать это своей матери! – расхохотался Норайр. Заметила я и тонкую улыбку на губах Адьяра.

– Ты не знала? – удивилась Сэреза. – Но разве Изара не рассказывала тебе?

– Она умерла в ту ночь, когда я появилась на свет, – произнесла и прикусила губу, вглядываясь в их лица. Что они скажут на это?

– Но ты жива, значит, твой отец все же переступил через те варварские обычаи, что чтут в ваших краях.

– У другой женщины умер младенец в ту же ночь, она заменила ребенка, и никто не узнал.

– А твой отец?

– Он был… не против, – чуть замялась, подбирая ответ.

Мой отец…

О нем я старалась не думать. Это было легко делать раньше, когда лишь Заата могла управлять моей жизнью. Теперь все закрутилось в слишком тугой комок, смешалось, и я уже не знала, могу ли когда-нибудь стать снова собой? Да и была ли я собой? Вот, в чем вопрос…