Невеста с огоньком, или Герцог с дымком (СИ)

— Ах да, «скажите»… Но я не услышу. И не увижу. Будь я проклят за дрянные мольбы… и за все, что болтаю бездумно.

Я накрепко затворила дверь, перекинула задвижку, отсекая нас от прочей крепости. Подошла к его постели и уселась на край. Положила руку на разгоряченный лоб. Пальцы обожгло: герцога лихорадило, он вполне мог бредить.

— Простите мне те слова, ланта Экарте. И просьбу, лишенную благородства. Во мне… во мне не осталось сил нести это бремя достойно, — прохрипел он срывающимся голосом. — Но я не имел права просить о таком. Я пока еще в своем уме и помню, что вы не можете мне принадлежать.

Сама не заметила, как слезы закапали из глаз прямо ему на горячие щеки.

— Чужая. Чужа-а-ая… — хрипел надрывно, с присвистом, пока я спешно стирала влагу с его кожи. — И, боги, какая же это изощренная пытка.

Пытка. Действительно пытка!

Как и вчера, его глаза покрывала черная повязка, плотная и аккуратная. Обнаженное тело, спрятанное под простыней, еще хранило блестящие жемчужины капель. Кто-то недавно обтирал спящего герцога, возвращая коже свежесть и чистоту.

Жаль, что это была не я. Видит Варх, я бы не постыдилась взять полотенце, смочить в тазу, провести по бугристой линии плеч… На висках от одних только мыслей проступила испарина.

Я опустилась к губам герцога, коснулась их в быстром поцелуе. Оторвалась, посмотрела ошалело на застывшее подо мной лицо. Что я творю, граксова бездна?!

Руки тряслись и все норовили что-нибудь комкать. Нетфорд отравился мраком, как та розовая гхарра… Но сейчас я ни за что не смогла бы повторить фокус с огненным цветком. Из-за волнения, из-за страха. И еще потому, что боялась навредить. Так сильно боялась, что от пальцев дым шел.

— Почему вы дрожите? — он поймал мои руки и ласково сжал. — Чего боитесь?

Покрывая быстрыми поцелуями подушечки пальцев, Нетфорд сыпал вопросами, на которые не услышал бы ответов. Да и так ли они ему были нужны?

— Потому что вы должны бороться, — прошептала ему в ухо, склоняясь непристойно низко над подушкой. — Потому что должны жить. Должны и дальше раздувать мой огонь, иначе он… совсем потухнет…

Нетфорд не мог меня слышать, но дергался от каждого шороха, от каждого выдоха в его ухо. Жмурясь, ловил искры, что сыпались с меня на постель. Кружил их над нами слабым потоком, стряхивал на ковер.

— Потому что я не чужая, — шепот мой срывался на всхлипы. — Я ваша… совсем ваша… и всякому в Ташере это понятно.

Твердые пальцы требовательно пробежались по пуговицам на спине, замерли у лопаток. Неловко ослабили пару застежек, нащупали голый затылок. И потянули вниз.

Голову закружило глубоким поцелуем, живот взорвался огнем. Стихии сплелись в тугой узел, затянулись намертво, повторяя за нашими губами.

Этому притяжению невозможно было противиться. Магия будто всасывала, втягивала нас друг в друга, растворяя в чужих телах.

— Эллайна! — меня рывком перевернули, отбросили на подушку. Накрыли телом, что одеялом.

Довольно споро Нетфорд разобрался с последними пуговицами, стянул с меня северный наряд. Откинул комок ткани на пол, стиснул в кулаках тонкое кружево нижней сорочки. И принялся с упоением вспоминать знакомые линии.

Скользил по изгибам, разгоняя по коже мурашки. Кончиком носа, подушечками пальцев… Твердыми губами, жарким языком. Пробовал меня и на вкус, и на запах, по полной используя оставшиеся в арсенале чувства.

— Ты так дрожишь. Тебе снова страшно? — хрипло пытал расспросами. — Я слишком?..

— Нет, — вцепилась ногтями в горячую шею. — Нет…

Я захлебывалась, задыхалась от распиравшего меня огня. Стихия рвалась наружу. Слишком быстро, слишком порывисто, я едва могла удержать ее внутри!

Изголодавшееся пламя намеревалось испепелить тут все — и постель, и герцога, и его богатый потолок с изящной лепниной, и все картины с горными пейзажами и портретами предков…

— Да за что ты такая красивая? — рычал Нетфорд обвиняюще, совершенно меня не видя. Разнося в хлам деревянное изголовье и до скрипа мучая несчастную постель. — За что? За что?..

Это было больше мучительно, чем нежно. Слишком восхитительно, настолько, что попросту больно. Судорога сводила ноги, пальцы тряслись, зубы стучали. Его ветер выл в голос, раздувая внутри огонь. Нетфорд не мог видеть, но чаши в стенах вспыхивали одна за другой, рождая такое крепкое пламя, что и водой не потушить…

Истерично всхлипывая, я скребла ногтями подушку. Скользила мокрыми ладонями по горячим лопаткам, таким же потным, как вся я. Герцог больше не рычал — глушил надсадные стоны в моем плече. Размазывал мои запястья по постели, не давая и шелохнуться.

Я вскрикнула громко, дернулась, изогнулась граксовым колесом…

— Не шуми, — прохрипел Нетфорд нестройно, угадав каким-то чудом. — Все бы отдал, чтобы услышать и увидеть тебя, Эллайна! Все бы… Отдал…

Он замер наконец, последним выдохом сдув с шеи заплутавшую искру.

— Гракс раздери… За что? — взвыл тихонько.

Отяжелел, упал лбом в подушку. Погребая меня под собой, видимо, до рассвета.

Глава 19

«Ты придешь завтра?»— стучало в голове в ритме моих быстрых шагов.