Невеста сумеречной Тени

Не говоря ни слова, впихиваю в себя один блинчик с творогом — больше просто не лезет, — и возвращаюсь к себе. Нужно собираться в императорскую сокровищницу.

Намеренно выбираю самый закрытый наряд из обширного гардероба: белая блуза с воротом под горло и простая синяя юбка. Волосы, собранные в косу, уложены в объёмный пучок, изящная цепочка с подвешенными на неё часами спускается почти до талии, а на руках кружевные перчатки. Более благовоспитанной девицы сложно представить. Надеюсь, Эмиль не будет нас сопровождать — не смогу мило улыбаться ему после всего произошедшего.

Но моё чаяние не сбывается: камердинер объявляет о приходе князя, которого мы вместе с маменькой и Милой встречаем в гостиной. Эмиль, как всегда, одет с иголочки в привычные тёмные одежды, а вид такой, будто всю ночь спал сном невинного младенца. Мои же опухшие веки не скрыть никакой косметикой.

Эмиль здоровается с мамой, целуя ей руку, и останавливается передо мной.

— Доброе утро, леди Лияра.

От такого лицемерия хочется выть, но я склоняюсь в реверансе: сделаю всё, лишь бы не смотреть ему в глаза. Маменька вместе с Милой выходят за дверь, ненадолго оставляя нас наедине, а к Эмилю тут же подскакивает слуга. Великий князь достаёт из тканевого мешочка позабытую в саду обувь и с улыбкой подаёт её мне.

— Надеюсь, вы не поранились вчера, — тихо говорит он.

Я вспыхиваю румянцем от злости и смущения одновременно. Выдрав из его рук туфли, зашвыриваю их под кушетку.

— О, что вы! — елейным тоном отвечаю я, поправляя юбку. — Мы, благородные девицы из деревни, привыкли носиться босиком.

— Говорят, это полезно для здоровья. — Эмиль подаёт мне руку, на которую приходится положить ладонь.

В сопровождении стражи мы спускаемся в парадный холл. Я всё ещё пышу злостью: нет, от него совершенно невозможно дождаться соблюдения хоть каких-нибудь приличий! Хорошо хоть не при маменьке отдал злосчастную обувь, тогда я бы точно не избежала грандиозного скандала.

У самой лестницы нас ждёт одинокая фигурка девушки. Её рыжие волосы блестят в лучах утреннего солнца, и я с изумлением узнаю Алису. Она приветствует князя низким поклоном, когда мы останавливаемся перед ней.

— Графиня Вельмонт, — кивает ей Эмиль. — Благодарю, что согласились сопровождать леди Лияру. Надеюсь, ваше присутствие благотворно скажется на самочувствии моей дорогой невесты.

Мгновение я таращусь на него, словно на призрак. Что за перемены в настроении, хотелось бы знать? Какая-то склочная золотая рыбка из сказки получается: сначала отругает за желание, а потом его исполняет. Сомневаюсь, что мои слёзы и брошенные туфли так на него подействовали.

Эмиль подносит мою руку к губам и, легонько коснувшись пальцев, заканчивает:

— Не хочу, чтобы она чувствовала себя одиноко.

Вздрагиваю от этих слов. Так в этом всё дело? Он меня услышал? Жаркая волна благодарности готова затопить сердце, и я чуть сжимаю в ответ его пальцы, одними губами шепчу:

— Спасибо!

А потом бросаюсь к подруге, наплевав на этикет и маменькины суровые вздохи.

— Как хорошо, что ты пришла, — говорю я, заключая её в объятия.

Мы выходим из дворца и усаживаемся в открытый экипаж. Эмиль и сопровождающая его стража едут верхом впереди. Алиса с любопытством поглядывает то на меня, то на высокую фигуру князя, но вопросов не задает. Зато мама всю дорогу тихо отчитывает меня за неподобающее поведение:

— Лия, это же попросту неприлично! Хоть вы, графиня, скажите моей дочери, что подобные проявления чувств недопустимы при особе императорской крови. Таким поведением ты добьёшься расторжения помолвки!

Но я лишь улыбаюсь в ответ.

Императорский дворец встречает нас гулом людей, собравшихся на площади: сегодня день подачи прошений его величеству. Стража уже формирует очередь, чтобы никто не разводил потасовки из-за права поскорее попасть к Стефану, но всё равно тут и там вспыхивают ссоры и ругань. Эмиль проезжает через толпу, словно нож сквозь масло, охране даже не приходится расталкивать людей, они расступаются сами. Какая-то пятилетняя девочка, сидящая у отца на плечах, машет мне рукой, и я отвечаю ей приветствием.

Внутри нас уже ждут обе императрицы: вдова Софья и Катарина, поддерживаемая под руку Луизой. Бледное лицо беременной женщины всё такое же уставшее, как при первой нашей встрече, но, завидев нашу процессию, она гордо выпрямляется. Луиза скованно улыбается мне, видимо, не понимая, как теперь себя вести, когда её сестра впала в немилость. Софья придирчивым взглядом окидывает мой наряд, не находит к чему придраться и, вцепившись в Эмиля мёртвой хваткой, ведёт его к лестнице.