Невеста желает знать, или замуж поневоле (СИ)

Мышцы занемели от однообразной позы, нестерпимо хотелось встать и размяться, но теснота не давала этого сделать. Шкаф узкий, особо не развернёшься. Послышался звук открываемой двери, затем где-то рядом раздались шаги. Потом что-то упало гулко ударившись об пол, и кто-то неразборчиво, но совсем незлобно, выругался. В ту же минуту щёлкнул замок, раздался торопливый перестук каблучков и снова воцарилась тишина.

Уже почти месяц Элеонора пробиралась тайком в комнату к возлюбленному, собирая по пути паутину и неизменно спотыкаясь на последней ступеньке. Давно забытый тайный ход — вероятно использовавшийся еще рыцарями ордена Святого Гроба Господня, был обнаружен совершенно случайно. Нажимаешь на позолоченный канделябр и часть стены отъезжает в сторону, открывая тайный проход с винтовой лестницей. Ступени вели под сень кустов и дерева, бурно разросшихся прямо у стены.

Можно сказать с уверенностью, что меньше всего воздыхателю и фаворитке хотелось афишировать свои отношения. Но тут неожиданно возникла трудность со стороны камеристки, ревностно следивший за наследником ведшим праздный, легкомысленный образ жизни. И это перед свадьбой с нетитулованной мелкопоместной дворянкой и выпускницей академии магии. Что значит спрятаться в шкафу в сравнение с изменой. Детская шалость, не более.

Обстановка располагала предаться интиму, чем маркиза незамедлительно воспользовалась. Она еще никогда не занималась любовью, будучи запертой в платяном шкафу, древнем, как сам родовой замок. Какое-то время из шкафа доносился громкий смех, тихий шелест одежды, и волнительные звуки поцелуев. Наверное, загляни камеристка в шкаф, она бы стала свидетельницей весьма пикантной сцены. Но отчего-то в комнату она так и не вернулась.

***

Изысканные часы для камина отбили четыре часа после полудня. Оливер возлежал на подушке и любовался каждым изгибом тела, открывавшемся его взору. Без всякого стеснения Элионора прихорашивалась перед ростовым зеркалом, аккуратно подтягивая чулок к креплениям на поясе. Четыре ремешка с регулируемой длиной решали извечную проблему — чувствовать себя более уверенно.

Элионора знала, какое смятение в умах она производит. За спиной раздались шаги, и в следующий миг она оказалась в крепких объятиях. Губы Оливера скользнули по ее щеке к уху, кончик языка защекотал мочку. Руки отпустили плечи, погладили грудь, обвились вокруг талии. Пальцы ласкали шелк платья, отчего по всему телу Нормы разлилось жидкое пламя. Она ответила сладострастным вздохом.

В ответ Оливер нежно толкнул Элионору на смятую постель, и она со смехом откинулась на спину, а через секунду он уже навалился на нее всем своим весом. Заглянул в глаза и притянул к себе, а потом губы их слились в страстном поцелуе.

— Тебе и правда уже пора, — заявила Элионора, когда чуть позже, крепко обнявшись, они лежали рядом.

— Я предпочел бы остаться в постели, — хрипловатым шепотом ответил Оливер.

— Я тоже, но кое-кто из нас должен сегодня объявить о своей помолвке, — сухо напомнила Элионора.

Слабоумный организм какое-то время сопротивлялся уговорам белокурой богини, но смерившись с неизбежным бодро натянул штаны. Зазевался, натягивая левую штанину на правую, а правую на левую, и совершил неизбежное падение. Затем торопливо поднялся, и под ироничное фырканье, схватил с пола рубашку в душе проклиная темноту.

О чем думал мозг, часом ранее, когда губы задули все свечи в канделябрах, так и осталось загадкой. Окна, забранные красивыми кованными решетками, были плотно задернуты шторами. Мягкий свет угольков в камине почти не рассеивал царящий в комнате полумрак, огромная кровать тонула в тени, разглядеть в темноте можно было только смутный силуэт белокурой богини.

К тому времени, как между штор появилась щель, в которую хлынули яркие лучи света, белокурой богини — и след простыл. Маркиза всегда покидала комнату совершенно неожиданно, буквально растворяясь в воздухе, в котором кружилась золотистая пыль. Какое-то время тончайшая пыль искрилась в лучах солнца, пока мириады искорок не унес ворвавшийся через открытое окно пронзительный ветер.

Совиная роща. Поместье Милтонов. 20 дней назад

Здесь должно было быть много слов о том, как дождь внезапно закончился, послеполуденное солнце всё-таки втиснулась через окно и жар остывающей духовки ворвался в гостиную. Как навес из ткани и густая листва заботливо укрыли меня от послеполуденной жары. Как я задремала в кресле качалке, выронила из рук книгу, так и не узнав в итоге — за кого же вышла замуж героиня романа.

Осень выдалась тёплая, и цветы в саду щеголяли почти летней свежестью. Щебетали птицы и носились над травой мохнатые шмели, перелетая с цветка на цветок. Здесь царила благостная тишина. Сюда почти не доносился суетливый топот прислуги и негромкое ворчание родителей. Ничего удивительного, что под вечер я задремала, и в этой полудреме мне снился совсем не мой жених. Мысль о незнакомце преследовала меня даже после того, как я открыла глаза разбуженная служанкой.