Невесты на охоте

Дождь заслонял видимость, мокрая насквозь одежда облепила тела и холодила кожу, вода ручьем текла по лицу, залепляя глаза. Зак потряс головой, как мокрая собака, лихорадочно оглядываясь в поисках хоть какого-нибудь укрытия. Его спасением стала покосившаяся от времени и частых штормов старая рыбацкая хижина.

Едва мужчина наперевес с возлюбленной ворвался в дом, небо разразила молния, и хлынул такой ливень, каких в Вилья-де-Лакасе даже старожилы не припомнили. На остров просто обрушился тайфун. Старый, прогнивший домишко, и так уставший от фокусов переменчивой погоды, заходил ходуном, заскрипел и затрещал.

Зак поставил Тэсс на пол, быстро огляделся по сторонам и стал лихорадочно стаскивать с нее одежду. Он был так увлечен этим занятием, что не сразу сообразил, что поступает не очень разумно, пока девушка ни взвизгнула и прикрылась руками.

– Ай! Что ты делаешь?

Заку уже удалось сбросить с ее спутанных мокрых волос шляпку и расстегнуть пару пуговок на горловине платья, когда он опомнился и густо покраснел.

– Прости, – мужчина сглотнул. – Но тебе нужно срочно снять мокрую одежду, иначе ты озябнешь и простудишься.

Теперь пришло время Тэсс краснеть. И пока она пребывала в смущенной растерянности, мужчина оторвался от нее и быстрыми шагами направился к камину. В несколько мгновений ему удалось разжечь огонь в каменной домовой печи, а пока пламя набирало обороты, Закери двинулся дальше. Девушка с нескрываемым удивлением наблюдала за тем, с каким проворством мужчина двигается в незнакомом месте, ловко организовывая место их временного пребывания.

В этой древней, обветшалой лачуге имелась одна большая комната и что-то типа кладовой, где хранился рыбацкий инвентарь: снасти, дырявые плащи, гарпуны и пара лодок, прижатых к стене в вертикальном положении. В самой комнате, помимо камина, имелся грубо сколоченный деревянный столик и стул, лавка у стены, засаленная от постоянного пребывания на ней перепачканных пятых точек рыбаков, на ней лежало дырявое шерстяное покрывало, холщевый плед и пузатый кусок материи, видимо, используемый рыбаками в качестве подушки.

Зак сорвал одеяло с лавки, стряхнул с него пыль и машинально протянул девушке.

– Накинь это! – мягко приказал он, снимая на ходу с себя мокрую рубашку. – А одежду повесь у огня.

Наглядно демонстрируя, что необходимо делать, он подвинул лавку к камину и перекинул через нее намокшую рубашку. Уважая ее девичью скромность, он схватил холщевый плед и, не оборачиваясь, направился в кладовую, прикрыв за собой покосившуюся набок дверь.

Тэсс застыла на месте, не в силах отклеить ноги от пола. Вид обнаженного по пояс Закери Ламонта произвел на девушку неизгладимое впечатление. Мокрые волосы, слегка всклокоченные на макушке, спина, покрытая поблескивающими капельками, – Тэсс потеряла дар речи. Ей понадобилось немало времени, чтобы прийти в себя и наконец осознать, что стоять тут вот так, в промокшей насквозь одежде, небезопасно для ее здоровья.

Схватив одеяло, девушка спряталась в самый дальний угол, где, по ее мнению, Зак при всем желании не смог бы ее увидеть, быстро скинула одежду и обмоталась в кусок грубой ткани. Она перекинула платье, нижнюю юбку, сорочку и чулки через лавку, как это сделал со своей рубашкой Зак, а сама села у огня, слегка склонив голову, чтобы высушить волосы.

Но просидела так недолго. Уже минуту спустя ее стало мучить любопытство, что там делает мужчина? К тому же, – и в этом она не хотела признаваться себе самой – Тэсс безумно желала увидеть Зака обнаженным не только по пояс. Она густо покраснела от своих греховных мыслей, но думать не перестала.

Так прошла еще одна минута.

Если сей же час она не встанет и, не подкравшись к двери на цыпочках, осторожно не заглянет в крохотную щель, которую давно уже заприметила, так и не увидит, каков Зак Ламонт без одежды.

Блин.

Тэсс встала, но не резко, чтобы не привлекать внимания. Потерла вспотевшие ладошки об одеяло и, наигранно громко замурлыкав какую-то песенку под нос, сделала круг по комнате. За окном бушевала стихия, но такой же ураган творился и в душе девушки от любопытства. Сделав еще один «почетный» круг по комнате, Тэсс в два шага сократила расстояние между ней и старой дверью. Оглянувшись по сторонам, будто боясь, что за ней могут наблюдать, вся сгорая от предвкушения, девушка наклонилась и, подставив один глаз, заглянула в щель. Из прорези в двери на Тэсс смотрел мужской глаз.

Глава 16

– Госпожа Годвин… дорогая Тэсс! Я люблю вас. Прошу окажите мне честь став моей женой.

Неподобающе огромные глаза Тэсс полезли на лоб, а челюсть же, наоборот, «потянулась» к земле. Особенно, когда перед ней засиял потрясающий изумруд в три карата в центре обручального кольца из белого золота. Те самые слова, что она грезила услышать, отправляясь в Вилья-де-Лакас, наконец были произнесены. Но почему же они у девушки вместо восторга вызвали ужас? Наверное, потому, что сказаны были не Заком Ламонтом, а Лансом Эджкобом.