Невезение. Сентиментальная повесть

Пригласил гостью в ресторан, предупредил Женю, что вернусь поздно, нам надо обговорить ряд вещей. Марта Львовна переживает непростые времена. Мужа схоронила в прошлом году, потеряла дочь и внучку. Перебивается платными уроками, ухаживает за стариками, там это называется «метапелет». Приехала навестить могилы дорогих ей людей. Обещаю завтра свезти ее на кладбище. Хотелось бы увидеть реакцию гостьи на памятник на могиле дочери и внучки. Мы говорим о чем-то постороннем, и я невольно отмечаю, как она хороша. Порода женщин, знающих себе цену. Вызывающих к себе повышенное внимание, где бы они ни находились. Ухоженное тело лениво-пластично. В какой-то момент мне показалось, что она смотрит на меня как на мужчину, а в ее голосе появилась легкая хрипотца. Ресторанный оркестр исполняет ретро-мелодии. Окна распахнуты, легкий ветерок шевелит тяжелые гардины. Ловлю себя на мысли, что мне ужасно хочется пригласить ее на танец. Я в дурацком положении. Понимаю, что это делать нельзя. Наша встреча — дань скорби по безвременно ушедшим, а не бездумный рывок к новым радостям жизни. но… я смотрю на нее и вижу Дину. И все же решаюсь: — Может, потанцуем? — Наверное, не надо, — мягко говорит она. — Сейчас не будем…

Последние слова дарят надежду. Как же созвучно — находиться с женщиной, которую не надо развлекать; с ней можно просто молчать и уже этим сказать очень много.

Мы распили бутылку полусладкого шампанского, зачем-то прошу подать на стол изящно-вытянутый флакон армянского коньяку. Ни в одном глазу.

Пытаясь как-то остыть, завожу речь об наследстве. Разумеется, я ни на что не претендую. О том, что из квартиры похищено немало вещей, я уже говорил ей по телефону. По сути, имеются три наследственных позиции: кооперативная квартира; Волга-двадцать четверка; гараж. По нашим меркам, тоже немало.

Впечатление такое, что к теме наследства Марта Львовна равнодушна. Она молчит, и мне кажется, что между нами образовалась легкая паутинка взаимной приязни близких людей, которых тянет к еще большей близости.

Напоминаю, что завтра утром мы едем на кладбище, направляемся ко мне домой, заставляю себя пожелать милой даме спокойной ночи, на прощанье слегка обнимаю податливые плечи, мы несколько мгновений глядим в глаза друг другу, и я ухожу к Жене.

***

Назавтра знакомлю Марту Львовну с Женей и вместе едем на кладбище. В дороге молчим, разговор как-то не складывается. У меня мучительное ощущение, что Женя о чем-то догадывается. У нее подчеркнуто равнодушный вид. Памятник гостье, наверное, понравился, хотя она ничего не сказала. Села у могилы на скамеечку, отвернулась лицом куда-то в город и долго молчала. Женя убирала могилу, я принес, в заботливо прихваченном из дому пластмассовом ведерке, чистой водицы из ближайшего гидранта и полил цветы.

На обратном пути Динина мама сказала, что ее ничто не сдерживает в Израиле, она бы хотела вернуться в Украину, жить в Херсоне, находиться поблизости могил близких ей людей. Спросила, могу ли я ей в этом помочь?

Пообещал через знакомых решить технические вопросы, там более, вышли все регламентирующие ограничения вступления в наследство сроки. Предложил, пока не перейдет жить в Динину квартиру, пользоваться моей. Мне показалось, что Женя таким гостеприимством не сильно довольна.

***

В течение ближайшей недели Марта Львовна поселилась на квартире Дины. Украинское гражданство у нее сохранилось. Обошлось без затруднений с устройством ее через гороно в музыкальную школу преподавателем. У нас установились тонкие отношения близких людей, остерегающихся этой близости и предпочитающих ее не показывать. Хотя и холят в душе теплый уголок: что ты в этом мире не один, и твои дела близки и дороги другому. Если грубее, знать, что тебя хотят так же, как хочешь ты, но в силу нравственных условностей такая близость невозможна. Не знаю, можно ли назвать эти чувства платоническими. Скорее, нет. Ведь Платон разумел под ними любовь «идеальную» — сугубо духовную, зарождающуюся в своей двойственной природе: полового влечения и асексуальности. С первым, вроде, всё в порядке, зато со вторым как-то не сильно вяжется. Похоже, эта женщина, лишь ненамного старше меня, обладает заметным магнетизмом. Во всяком, случае, на нее многие обращают внимание.

Марта предложила учить Толика играть на пианино. Женя решительно отказалась: у мальчика склонности к точным наукам, зачем терять время попусту?

***

Последние дни у меня появилось чувство, что дело с Диниными убийцами близится к развязке. Пригнал на мотоцикле из Одессы Дима с каким-то парнем с седоватой щетиной. Представил его довольно путано, как и меня — ему. Попросил подвезти их на моей машине в Олешки, к дачному поселку, принадлежащему Керимову.

Парни прихватили с собой два крупных вещевых мешка камуфляжного типа и вышли в сосновом леске за полкилометра от охотничьего домика на окраине Олешек. У обоих были мобильные телефоны, не частая штука в то время. Его приятель всю дорогу с кем-то переговаривался, сыпя резкими, отрывистыми фразами. Я заметил, что Дима напряженно прислушивается.