Невезучая

Мы расположились только втроем за одним столиком, и на мое удивление Шубин больше не язвил, и не иронизировал. В какой-то момент у мужчин пропало чувство соперничества, и они начали вести между собой непринужденный дружеский разговор, тем самым невольно вовлекая меня в их воспоминания и предстоящие планы. Смех стал часто после этого возникать между нами, и я расслабилась, подумав, что вечер с двумя умными красивыми молодыми и состоявшимися мужчинами мне доставляет удовольствие.

Когда зазвучала музыка в соседнем зале, где был торжественный прием, Фабио меня тут же пригласил на танец.

– Ольга, вы подумали о моем предложении? – задал он вопрос, как только мы оказались подальше от моего босса изолированные темнотой зала. Его руки легли на мою талию, и я почувствовала их теплоту сквозь тонкий шелк платья.

– Задумывалась, – уклончиво ответила я. Отказываться категорично мне не хотелось, надо всегда иметь запасный вариант работы, тем более, что этот был во сто крат лучше того, что я имею, и смогу иметь в России. Меня удерживал только отец, я не могла оставить его одного.

– Вы знаете, что Вы бесподобны? – улыбнулся печально Фабио, – и когда Вы уедете, я буду очень скучать без Вас. Вы разрешите мне навестить Вас в России?

– Я была бы рада встрече с Вами, – с улыбкой ответила я, – но я живу далеко от Москвы.

– Ради Вас я проделаю этот путь. Вы только оставьте мне свой адрес.

– Извините, сеньор Дзанетти…

– Фабио, Ольга, Фабио, – укоризненно произнес он.

– Хорошо, Фабио, – согласилась я. – Мне ужасно неловко спрашивать об этом, но больше всего мне не хотелось бы попасть и в неловкую ситуацию по незнанию. Вы женаты?

– Нет, нет, Вам незачем переживать. Я даже могу рассказать Вам свою биографию, если вам это будет интересно.

– Еще бы нет, – воскликнула я простодушно.

– Ну, тогда слушайте, надеюсь, до конца танца я уложусь. Родился я тридцать четыре года назад в семье учителей. Я понял, что путь родителей меня не прельщает, когда мне исполнилось четырнадцать лет, потому что в это время я очень хотел иметь собственный магнитофон, а на него денег не было, и в ближайшее время, скорее всего и не появилось бы. Родители посоветовали мне подрабатывать, и то, что началось в игровой форме, в последствии стало для меня смыслом жизни. Я очень азартен в этом отношении до сих пор. Сделки, купли-продажи, меня так захватывают, как математика задачи. По этому предмету я всегда имел отличные отметки. Так занявшись бизнесом, я забыл о личной жизни. Ну, не совсем, конечно, чтобы не замечать красивых женщин, – улыбнулся он, – но до женитьбы ни на одной особе женского пола, я еще не созрел, пока не встретил Вас.

Услышав такие слова, я покраснела.

– Сколько вам лет Ольга?

– Двадцать пять, – прямо ответила я, потому еще не дожила до того возраста, когда женщины начинают стыдиться его.

– Вам не дашь столько, – пристально разглядывая мое лицо, задумчиво произнес он. – Вы выглядите наивной и чистой, так что я думал Вам нет двадцати.

– Вы льстите, – улыбнулась я, чувствуя, что начинаю флиртовать. А этим искусством я никогда не обладала в достаточной мере, иначе, не засиделась бы в девках. Я лепила своим поклонникам в глаза все, что о них думала, и это, скорее всего и отталкивало их от меня.

– Ошибаетесь, в вашем случае, это не бизнес и тут я говорю правду. Больше всего, меня притягивает в вас отсутствие меркантильности.

Я рассмеялась.

– Вот теперь ошибаетесь Вы, – сказала я ему, – ведь я надела Ваше платье.

– Ха! – воскликнул он, и, усмехнувшись уголком рта и скосив глаза в сторону обеденного зала, добавил, – я знаю почему. У Вас русских есть такая поговорка, нашла коса на камень.

Я приподняла брови в удивлении. Поговорку он сказал почти без ошибок в буквах, правда, с большим акцентом.

– Вы знаете русский?! – упрекнула я его.

– Немного, – слегка самодовольно признался он, – но думаю, что Вы сохраните это в секрете?

– О чем разговор? – кивнув головой, ответила я, такие признания и просьбы не каждый день услышишь от сильных мира всего. Это что же получается, он, как бы следил за тем, что я перевожу? Значит, он отлично знал, что, я не переводила иногда крепкие выражения, ненормативные слова, вырывавшиеся по ходу обсуждения сделки у Шубина. Тогда я решила взять над ним реванш, – зуб отдам, но не выдам Вас.

Фабио рассмеялся.

– Я думаю, из нас вышла бы отличная пара, – серьезно произнес он, перестав смеяться. – Вы первая из женщин, которая не желала принять от меня подарка и предложение о работе. Ведь тогда Вы были бы поближе ко мне. Значит ли это, что я вам неприятен?

Откровенность этого человека в этом вопросе меня уже не веселила. Я растерялась, ну не могла же я ему сказать, что он нравится мне. Это будет, чуть ли не признанием в любви. Меня спасло то, что перестала звучать громкая музыка.

– Мы еще поговорим на эту тему, – произнес он, ведя меня к столику, чем заставил еще больше смутиться.

В наше отсутствие Шубин не скучал, он развлекался с молодой блондинкой лет тридцати, общаясь на английском языке.