Невезучая

Первой мыслью было догнать и отдать его, но меня остановило, а что тут другой пакет делает. Тут я вспомнила, что Шубин зашел в номер тоже с пакетом, но я не придала этому значения. Мало ли, что босс может приобрести. Сказать, что он забыл его у меня, я не могла. Не был же он невменяемым после ссоры с Дзанетти.

Я схватила пакет Шубина в руки и понеслась к двери, но только возле него вспомнила, что я в бюстгальтере и брюках. И тут любопытство пересилило меня. Я осторожно приоткрыла пакет и заглянула в него. Коробка и еще куча небольших целлофановых пакетов. Я не была бы женщиной, если не сунула нос, ну хотя бы в коробку. Ведь она-то не была запечатанной. Я открыла ее и увидела в ней модные остроносые туфли из серебристого атласа. Такую обувь мне еще не доводилось видеть. Эта обувь предназначалась только для приемов, по улице в такой не походишь. Кому он интересно приобрел их? Своей переводчице? Я так разозлилась, подумав об этом, что готова была швырнуть их обратно в коробку, как попало. Пусть порвутся и замараются, мне-то что, нечего бросать вещи, где придется.

Я стремглав натянула на себя пиджак, застегнула пуговицы, и, затолкав коробку в пакет, кинулась в номер Шубина. Нахал, он еще презирает меня, за то, что хочу работать у Дзанетти. Я, по крайней мере, за работу буду деньги получать, а его кукла продается за подарки.

Я постучала в дверь с такой силой, что готова была ее выломать, если бы она не открылась и, несколько секунд спустя, передо мной не предстал Шубин. Правда, он был раздет по пояс, что заставило меня слегка смутиться, но это нюансы, подумала и решительно заговорила, едко улыбаясь.

– Вот, заберите. Вы забыли его у меня, – протянула пакет.

Он в удивлении приподнял бровь, потом через мое плечо оглядел коридор, рывком втащил меня в номер, резким движением привлек к себе, так что я стукнулась об его твердую волосатую грудь, и впился в мои губы в страстном поцелуем. У меня было немало поклонников, и со многими из них я целовалась, но такого ощущения, как от прикосновения губ Шубина, я никогда не чувствовала. Как только его губы коснулись моих, меня будто пронзила молния. У меня разжалась рука, и пакет упал на пол. По телу побежали искорки, груди налились томлением, низ живота запылал, и мне очень захотелось большего. Я начала его отталкивать, но его губы вытворяли такое, что я решилась ему ответить, чтобы тоже получить часть своего удовольствия. Господи, я никогда ни с кем еще не целовалась, и забывалась в это время. Обычно принимала поцелуй, как неизбежный символ свидания, и занималась размышлениями о том, что мне предстоит делать и как бы тактичнее распрощаться с этим другом, до того, как он решит затащить меня в постель. Но сейчас, думала только о том, как бы продлить это блаженство. Попроси он меня раздеться в тот момент, чтобы смогла ощутить на себе его горячие руки, не сопротивляясь, послушалась бы его. Но Шубин вдруг оттолкнул меня, прерывая поцелуй, и, тяжело дыша, стал разглядывать мое лицо. Я почувствовала, как под его взглядом, у меня запылали щеки, Опустила взгляд вниз, но лучше бы я этого не делала, потому что мои глаза остановились на его обнаженной груди. Опустила взгляд еще ниже, но там заметила нечто такое, что вгоняет в краску окончательно, таких девиц, как я. Не знаю, стыдиться мне того или нет, что я до двадцати пяти лет являюсь девственницей, но пороком это не считаю. Я стала пятиться назад, но его руки крепко держали меня, и видимо в ближайшие несколько минут я ему очень нужна, судя по состоянию его тела.

– Я купил тебе вечернее платье, Ольга, – произнес он таким голосом, какой я слышала в фильмах, когда любовники преподносят подарки своим подружкам.

Я снова дернулась, но хватка у него была железной.

– Отпусти, – потребовала, не обращая внимания на сладость его голоса, и тоже переходя на «ты».

– Неужели тебе больше нравится Фабио? – язвительно спросил он.

– Я так поняла, что это риторический вопрос, – в таком же тоне ответила, – и ответ тебе, вообще, не нужен?

– Ольга, Олечка, – покачав головой, выдохнул он и снова привлек меня к себе.

Я уткнулась в его грудь лицом, ошеломленная действиями и голосом. Тон Шубина заставил меня вспомнить слова Дзанетти, неужели он говорил правду и я не безразлична ему, а он крепче и крепче сжимал меня, так что в одно мгновение подумала, как бы не сломал мне ребра. Но его объятие было мне приятным, поэтому молча находилась в кольце его рук, чувствуя, как меня снова охватывает возбуждение. Я приподняла голову, чтобы посмотреть ему в глаза. В них была нежность и горела страсть, которую я, несмотря на свою неопытность в этом деле, распознала.