Невидимая горилла. Эксперимент, который раскрыл, почему внимание мешает сосредоточиться, память подводит, а интуиция обманывает

Хотя вкусовые предпочтения больше зависят от эмоций, чем от логики, решение о запуске нового крупного продукта будет хорошим поводом отбросить чувства и потратить немного времени на анализ. Но определить, когда апеллировать к эмоциям, а когда к логике, не всегда легко. В целом, когда объективных оснований для оценки правильности или неправильности решения мало, интуицию не победить. Но даже при наличии объективных критериев интуитивные предположения иногда оказываются точнее аналитических. Вспомните кейс Дженнифер Томпсон из третьей главы, которая неоднократно опознавала невиновного Рональда Коттона как насильника и была абсолютно уверена в этом. Одной из причин такой уверенности было то, что она сосредоточила все свое сознательное внимание на его внешности. Так она пыталась отстраниться от травматичного события и впоследствии помочь полиции поймать преступника, если удастся выжить. Девушка украдкой изучала его лицо и тело, а позже писала, что пыталась сохранить в памяти детали, «зафиксировать информацию» – его рост, форму носа, цвет кожи. Неудивительно, что Томпсон была так уверена в себе – она упорно старалась запомнить его черты в самый стрессовый момент своей жизни.

В целом, когда объективных оснований для оценки правильности или неправильности решения мало, интуицию не победить. Но даже при наличии объективных критериев интуитивные предположения иногда оказываются точнее аналитических.

К сожалению, мысленное проговаривание черт внешности человека может ухудшить вашу способность впоследствии узнать его. Хотя об этом эффекте было известно уже в 1950-х годах, интерес к нему возродился после серии экспериментов, проведенных в 1990-м, когда явление получило новое название – «вербальное затемнение»[320]. В одном из экспериментов испытуемые в течение 30 секунд смотрели запись, на которой шло ограбление банка, причем лицо грабителя было видно. Затем у первой группы участников было пять минут на то, чтобы описать лицо «как можно подробнее». Контрольная группа в это время занималась другими делами, не связанными с видеороликом. После этого участники пытались выбрать фото грабителя среди восьми кадров мужчин с похожей внешностью, а затем отмечали, насколько они уверены в своем выборе.

Последовательность действий в этом эксперименте имитирует происходящее при расследовании реальных уголовных дел (как в случае с Томпсон). Обычно полиция просит свидетелей предоставить подробные описания подозреваемых, а затем эти же свидетели пытаются опознать нужного человека на одном из нескольких снимков. Участники контрольной группы эксперимента успешно опознавали подозреваемого в 64 % случаев. А какие результаты у тех, кто подробно описывал грабителя? Они давали правильный ответ только в 38 % случаев! Вербальная информация при написании затмила невербальную, полученную при первом визуальном восприятии лица, причем вербальные сведения оказались менее точными. Как ни странно, интуиция подсказывает нам, что анализ черт лица поможет нам лучше его запомнить. Но как минимум в этом случае лучше отступиться от аналитики и отдаться во власть автоматических процессов, связанных с распознаванием закономерностей. В этом эксперименте отсутствовал эмоциональный компонент, была лишь объективная проверка памяти, но рефлексивное обдумывание не помогло[321].

Размышления эффективнее интуиции в том случае, когда у вашего разума есть доступ ко всем необходимым данным. В таких случаях анализ может дать новую информацию, которая поможет вам принять решение получше. Давайте в последний раз вернемся к игре в шахматы. В шестой главе мы рассказали весьма занимательный факт: гроссмейстеры в состоянии одинаково хорошо играть вслепую и с традиционным видением доски. Гроссмейстеры и мастера также могут провести полноценную партию, сделав все ходы за пять минут, а порой и меньше. Крис регулярно проигрывал одному гроссмейстеру, у которого на все ходы уходило меньше минуты, а Крису при этом давалось пять минут. Как такое возможно?

Основная теория такова: опытные игроки видят фигуры на доске и распознают знакомые шаблоны в их комбинациях. Эти паттерны связаны в их сознании с потенциальными стратегиями, тактиками и даже конкретными ходами, которые могут сработать в данной ситуации. В отдельных случаях распознавание паттернов может работать настолько хорошо, а соперники – быть настолько слабыми, что гроссмейстеры будут выигрывать партии вообще без всякого анализа. По сути, они могут полностью положиться на интуицию и при этом продемонстрировать отличную игру.