Читаем Невидимая птица полностью

Радость проснулась – такой незначительной,Осень вернулась – такой удивительнойВ новой прозрачности дней…Боль обернулась таким равнодушием,Мы уж давно замолчали и слушаем,Многое стало ясней.Значит ли это, что мы постарели?В тысячный раз раскачались качели,В тысячный раз – недолет.В тысячный раз, безнадежно-свободноеСердце осеннее…Солнце холодноеСнова над миром встает.<p><strong>«Над узкой улицей серея…»</strong></p>

Л. Кельберину

Над узкой улицей серея,Встаёт, в который раз, рассвет.Живём, как будто не старея,Умрём – узнают из газет.Не всё ль равно? Бессмертья нет.Есть зачарованность разлуки(Похоже на любовь во сне).Откуда ты протянешь руки,Уже не помня обо мне.<p><strong>«Ноябрь. Рассвет, похожий на весенний…»</strong></p>Ноябрь. Рассвет, похожий на весенний,А на земле коричневые листья.От светлых слов и от неясных мнений,От безразличия и бескорыстья –Такая утомленность и досада…– Как долго мы стояли возле сада.Последний школьник скрылся за углом,Цветочница за маленьким лотком,С огромными, печальными цветами,Застыла, спрятав руки под передник…Как все же трудно расставаться с Вами,И как легко не встретиться потом,Мой удивительный, мой жалкий собеседник.<p><strong>«Хочется блоковской, щедрой напевности…»</strong></p>Хочется блоковской, щедрой напевности(Тоже рожденной тоской),Да, и любви, и разлуки, и ревности,Слез, от которых покой.Хочется верности, денег, величия,Попросту – жизни самой.От бесприютности, от безразличияТянет в чужую Россию – домой…Лучше? Не знаю. Но будет иначе –Многим беднее, многим богаче,И холоднее зимой.<p><strong>«Все по-весеннему случайно…»</strong></p>Все по-весеннему случайно…Спим для того, чтоб видеть сны.Мы связаны скучнейшей тайной,И в ней навек разлучены.Учились жизни терпеливо,А научились жить мечтой.Сказать ли Вам, что Вы красивы?Но что нам делать с красотой…Мир неизжитых вдохновений,Быт углубленной нищеты…Сказать ли Вам, что наши тениОпять скрестились на мгновенье,На полувздохе, полуслогеНа чуть белеющей дорогеВ небытие – из пустоты.<p><strong>«Уже печально жить свободно…»</strong></p>Уже печально жить свободно,Уже могу кого угодноИ как угодно полюбить.Скучает сердце – неужелиЕго так трудно удивить?В невоплотившемся апрелеЗемля невидимо цветет.Не в этот вечер, и не в тот,И не в конце другой недели –Счастливым станет ожиданье.Но Вы скажите, ты скажи…Иль только в зреющем молчаньеЕще возможно сочетаньеВысокой честности и лжи?<p><strong>«Не согласны. Ни за что…»</strong></p>

Борису Поплавскому

Перейти на страницу:

Все книги серии Серебряный пепел

Похожие книги

История Петербурга в преданиях и легендах
История Петербурга в преданиях и легендах

Перед вами история Санкт-Петербурга в том виде, как её отразил городской фольклор. История в каком-то смысле «параллельная» официальной. Конечно же в ней по-другому расставлены акценты. Иногда на первый план выдвинуты события не столь уж важные для судьбы города, но ярко запечатлевшиеся в сознании и памяти его жителей…Изложенные в книге легенды, предания и исторические анекдоты – неотъемлемая часть истории города на Неве. Истории собраны не только действительные, но и вымышленные. Более того, иногда из-за прихотливости повествования трудно даже понять, где проходит граница между исторической реальностью, легендой и авторской версией событий.Количество легенд и преданий, сохранённых в памяти петербуржцев, уже сегодня поражает воображение. Кажется, нет такого факта в истории города, который не нашёл бы отражения в фольклоре. А если учесть, что плотность событий, приходящихся на каждую календарную дату, в Петербурге продолжает оставаться невероятно высокой, то можно с уверенностью сказать, что параллельная история, которую пишет петербургский городской фольклор, будет продолжаться столь долго, сколь долго стоять на земле граду Петрову. Нам остаётся только внимательно вслушиваться в его голос, пристально всматриваться в его тексты и сосредоточенно вчитываться в его оценки и комментарии.

Наум Александрович Синдаловский

Литературоведение
Повседневная жизнь русских литературных героев. XVIII — первая треть XIX века
Повседневная жизнь русских литературных героев. XVIII — первая треть XIX века

Так уж получилось, что именно по текстам классических произведений нашей литературы мы представляем себе жизнь русского XVIII и XIX веков. Справедливо ли это? Во многом, наверное, да: ведь следы героев художественных произведений, отпечатавшиеся на поверхности прошлого, нередко оказываются глубже, чем у реально живших людей. К тому же у многих вроде бы вымышленных персонажей имелись вполне конкретные исторические прототипы, поделившиеся с ними какими-то чертами своего характера или эпизодами биографии. Но каждый из авторов создавал свою реальность, лишь отталкиваясь от окружающего его мира. За прошедшие же столетия мир этот перевернулся и очень многое из того, что писалось или о чем умалчивалось авторами прошлого, ныне непонятно: смыслы ускользают, и восстановить их чрезвычайно трудно.Так можно ли вообще рассказать о повседневной жизни людей, которых… никогда не существовало? Автор настоящей книги — известная исследовательница истории Российской империи — утверждает, что да, можно. И по ходу проведенного ею увлекательного расследования перед взором читателя возникает удивительный мир, в котором находится место как для политиков и государственных деятелей различных эпох — от Петра Панина и Екатерины Великой до А. X. Бенкендорфа и императора Николая Первого, так и для героев знакомых всем с детства произведений: фонвизинского «Недоросля» и Бедной Лизы, Чацкого и Софьи, Молчалина и Скалозуба, Дубровского и Троекурова, Татьяны Лариной и персонажей гоголевского «Ревизора».знак информационной продукции 16+

Ольга Игоревна Елисеева

История / Литературоведение / Образование и наука