Невидимое дитя

К утру буря должна была бы утихнуть. Филифёнка твердо уверовала в это. Она сидела, глубоко задумавшись о себе и стихийных бедствиях, о своей мебели. Она пыталась представить, что же там случилось в доме. Вроде, кроме печной трубы ничего и не сломалось.

Филифёнка чувствовала: в ее жизни никогда не происходило ничего более важного. Буря вывела ее из равновесия, перевернула все шиворот-навыворот. Но Филифёнка не знала, что это еще не конец.

«Интересно, все ли вещи сломаны, вымазаны золой, покорежились или потрескались? Придется сесть и чинить их, неделя за неделей: склеивать, латать и высматривать потерянные кусочки…»

Омытый, отутюженный, красочный и вызывающий чувство сожаления берег. «Раньше, он, кажется, был лучше… Нет, нет. Только не назад в темные, холодные комнаты, только не надо снова пытаться их сделать уютными…»

— Нет! Не хочу! — закричала Филифёнка, поднявшись на дрожащих ногах. «Если я все буду делать как раньше, тогда все и останется как раньше. Я боюсь… боюсь снова почувствовать надвигающуюся опасность. Ко мне опять станут подкрадываться тайфуны и торнадо».

В первый раз Филифёнка оглянулась и посмотрела на дом хемуля. Дом выглядел как и раньше, но теперь он был наполнен сломанными вещами, и они ждали, что Филифёнка вернется и позаботится о них.

Не без сожаления покинет Филифёнка реликвии своих предков…

— Мама всегда напоминала мне о долге, — прошептала Филифёнка.

Настало утро.

На востоке цветком распустился рассвет. Последние капли дождя сорвались с неба, но тучи не расходились. Буря спряталась между ними. Несколько раз вдалеке прогремел гром.

Погода казалась неустойчивой. В ней таилось что-то неведомое. Филифёнка не знала, на что же ей решиться.

И тогда она увидела торнадо.

Торнадо ничуть не походил на ее собственное торнадо, которого она представляла сверкающими черными колоннами воды. Этот торнадо был настоящим. Он светился. Вихрь белых облаков, вращающихся по невероятной спирали. Торнадо становился белым как мел, там, где он соприкасался с водой.

Торнадо не ревел и не летел стремительно. Он двигался медленно и спокойно к берегу, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Солнце окончательно взошло, и его лучи высунулись на востоке, там, где уже давно не было облаков. Торнадо стал розовым.

Он выглядел невероятно высоким, бесшумно вращался и медленно приближался. Ближе, ближе…

Филифёнка не могла сдвинуться с места. Она спокойно стояла и думала: «О, мое прекрасное, удивительное стихийное бедствие…»

Торнадо выбрался на берег не так далеко от Филифёнки. Белая, величественная колонна прошествовала мимо нее. Подняв песок, колонна обрушилась на крышу дома хемуля. Филифёнка увидела, как все ее наволочки полетели в небо. Матерчатые подносы, фотографии в рамках, чайные салфетки, бабушкин серебряный кувшинчик, правила хорошего тона, вышитые серебром на шелке — такие знакомые вещи — все исчезло в вихре. И Филифёнка восторженно подумала: «Как чудесно! Что может маленькая Филифёнка сделать против могучих природных сил? Что тут можно поправить и отремонтировать? Ничего! Все смыло, унесло прочь!»

Торнадо начал торжествующе резвиться на полях, и Филифёнка увидела, как он вдруг сузился, сломался и исчез. В нем больше не было нужды.

Филифёнка глубоко вздохнула. «Теперь никогда не стану бояться, — сказала она мысленно. — Теперь я свободна и могу делать что угодно».

Солнце поднялось выше, и Филифёнка отправилась в путь по мокрому песку. Тут-то она и наткнулась на свой ковер. Море разукрасило его водорослями и ракушками. Филифёнка только посмеялась. Она взяла ковер и бросила его в море, чтобы прополоскать.

Большая зеленая волна окатила Филифёнку, когда она шагнула в воду вслед за ковром, а прибой, шипя белой пеной, стал качать ее: вверх — вниз, вверх — вниз. Волны кружились вокруг нее, прозрачные и зеленые. Филифёнка вынырнула, отдышалась. Посмотрев на солнце, она что-то быстро пробормотала. Щебеча, пританцовывая, она выбралась из воды и вытащила ковер.

Ни разу в жизни она не была так счастлива.

Джаффси услышала крики, но прошло несколько минут, прежде чем она увидела Филифёнку.

— Как ужасно! — воскликнула Джаффси. — Бедная маленькая Филифёнка!

— С добрым утром! — ответила Филифёнка. — Как спалось?

— Я сама не своя! — воскликнула Джаффси. — Что за ночь! Я все время думала о вас. Я сама видела! Видела как оно появилось! Стихийное бедствие!

— Ты так считаешь? — невинно спросила Филифёнка.

— Как вы были правы, как правы, — продолжала Джаффси. — Вы говорили: «Скоро что-то случится!» Вы просто чудо! А ваш прекрасный дом? Я всю ночь пыталась вам дозвониться. Я так беспокоилась, но на линии была поломка.

— Похоже на тебя, — фыркнула Филифёнка и принялась выжимать ковер. Но на самом деле это не имеет никакого значения. Если и стоит беспокоиться, так только о том, что в морской воде нет уксуса, и ковер может полинять.

Филифёнка села на песок и громко рассмеялась.

Цедрик

Никто впоследствии так толком и не смог понять — отчего такой зверек, как Снифф, выбросил Цедрик.

Раньше Снифф ничего похожего не делал, да и в будущем делать не собирался.