Невидимые империи [Тайные общества старого и нового времени на Западе]

«Новый союз», как называли сами себя эссены, можно достовернее судить о фантастичности гипотезы, устанавливавшей связи этой секты с масонами. Некоторые масонские историки ордена (например, И. В. Кернинг) уверяли, что уже в 297 г. н. э. была создана Великая ложа под эгидой римского полководца Караузия, объявившего себя императором и занявшего Британию. Она была названа ложей св. Альбана по имени первого христианского мученика Британии, по преданию казненного 22 июня 286 г. во время гонений христиан при римском императоре Диоклетиане, который долгое время не признавал «узурпатора» Караузия. В IX в. король Альфред Великий якобы являлся членом этого древнего масонства, а в X в. король Ательстан вступил в шотландскую Великую ложу в Эдинбурге и взял под свое покровительство созданную в 936 г. Великую ложу Англии (к этой ложе якобы восходит так называемое масонство Йоркского обряда, широко распространенное ныне в США)[10]. Все эти псевдонаучные изыскания относятся к области вымыслов.

Представление о всемогущих таинственных орденах, иногда выступавших даже закулисными вершителями исторических судеб стран и народов, нашло широкое отражение в западноевропейской литературе. Бальзак начинает свою «Историю тринадцати» рассказом о союзе, заключенном энергичными, неустрашимыми людьми, поставившими себя превыше законов и подчинявшими общество. Он добавляет, что «все тринадцать остались неизвестными, хотя и добивались осуществления самых диковинных фантазий, порождаемых лишь тем необычным могуществом, какое вымысел приписывает Манфредам, Фаустам, Мельмотам». В повествование об этих тринадцати входит рассказ о Феррагусе — предводителе деворантов, «одной из общин подмастерьев, подчиненной некогда великому мистическому содружеству, организованному христианами-ремесленниками с целью восстановления Иерусалимского храма». Совсем не случайно (учитывая утвердившееся тогда представление о роли тайных обществ) «История тринадцати» вызвала широкий резонанс и даже породила подражания не только в литературе, но и в реальной жизни.

В 1839 г. в Петербурге существовал аристократический кружок «Шестнадцати», в который входил М. Ю. Лермонтов. Кружок вызвал недовольство царя Николая I, что, вероятно, имело прямое отношение к дальнейшей судьбе и трагической гибели гениального русского поэта⁴⁰.

Сюжетом романа Э. Сю «Агасфер», который приобрел шумную известность в 40-х годах XIX в. не только во Франции, но и в других странах, послужила сложная интрига Ордена иезуитов с целью завладеть огромным состоянием, которое должно было принадлежать потомкам гугенотской семьи, ставшей в XVII в. жертвой религиозных преследований. В этом романе иезуиты изображены мощной организованной силой, агенты которой действуют повсюду в европейских странах и даже в далекой Индии, по-прежнему с циничной изворотливостью и беспощадной злобой используют все средства — ложь, подлую клевету, подлоги, коварные ловушки, не останавливаются перед любыми преступлениями, если они ведут к цели. В «Агасфере» оружием иезуитов предстает и мрачный индийский «Союз душителей», о котором много писали тогда в Европе. Одним словом, в романе отражены широко распространенные в то время представления о тайных обществах. Отвечая на обвинения в разжигании ненависти своим романом, Сю писал об иезуитском ордене: «Мы выставили только членов этого общества, вполне проникнутых отвратительными правилами их теологических классиков и действующих по букве и духу этих отвратительных книг, являющихся их катехизисом. Мы только воплотили в образы живых людей эти отвратительные доктрины, не более и не менее»⁴¹.

В пользовавшемся наряду с «Агасфером» огромным успехом у современников романе Жорж Санд «Консуэло», точнее, в его продолжении — «Графиня Рудольштадт» большое место уделено Ордену невидимых — секретному союзу, руководившему действиями других тайных обществ, в том числе и масонами. Цель Невидимых — перестроить мир на началах истинной справедливости, равенства и подлинного христианства. Вот как рисует писательница обряд посвящения: «Наставники Невидимых, чьи лица были закрыты длинными красными покрывалами, а головы увенчаны такими же освященными обычаем эмблемами — листьями дуба и акации, стояли с протянутыми руками, как бы готовые принять новых братьев, проходивших мимо и склонявшихся перед ними. Эти наставники были величественны, как древние друиды, но их руки, не запятнанные кровью, умели только благословлять, и глубокое благоговение заменяло ныне в сердцах адептов фанатический страх религии минувшего. Приближаясь к высокому судилищу, посвященные снимали маски, чтобы с открытым лицом приветствовать этих величавых незнакомцев, со стороны которых они никогда не видели ничего, кроме милосердия, справедливости, отеческой любви и высокой мудрости. Верные данной клятве, далекие от сожалений и недоверия, они не пытались прочитать любопытным взором, кто скрывается под этими непроницаемыми покровами».