Невидимые (СИ)

Матери-то, поди, давно наболтали невесть что. Как ей показаться? Не убьет, конечно, через перегородку - но, как пить дать, проклянет.

- Что встала? Ждать тебя прикажешь?

Матренина дочь встряхнулась, засеменила дальше.

- Митрофанова! - полицейский подтолкнул к оконцу. - Ну? Иди!

Ульяна зажала рот рукой, чтобы не разрыдаться. Не помогло: слезы хлынули потоком.

- Улька? Как вы там?

- Мама! - растянув рот, дочь громко завыла.

- Да не реви ты! Говори, как есть.

- Витюшка помирает... Есть совсем нечего... Дом наш в дождь залило.

- Страсть господня! Да за что?!

- Я к Макарке за деньгами пришла, а они... они... Ванюшкины друзья... Вот, смотри, - скинув платок, она наклонилась к оконцу. Видно ли?

- Это с чего вдруг? - Ульяна узнала голос брата.

- Сказали: не придет Ванька сам к Степану - всем нам конец.

- Чего?! Какого черта? Да они там что, начисто рехнулись? Как я могу куда-то пойти?

- Что нам делать, Ванька? А? Мама?

- Терпи, девка. Ой, терпи... К соседям иди.

- Всех уж обошла! Дверью хлопают!

Чья-то рука взяла Ульяну за плечо и отодвинула от оконца.

- Закрывай, Рындин. Хватит на сегодня приемов.

Обернувшись, она сквозь слезы увидела всклокоченного вихрастого сыщика и того самого франта, что прежде говорил с младшими.

- Это все вы! - со злостью выкрикнула посетительница, не ожидавшая от себя такой смелости. - Вы сделали так, что мама теперь здесь надолго! Кары божьей, видно, совсем не боитесь!

Франт улыбнулся робко и растерянно, взглянул на вихрастого.

- Мать твоя себе могилу давно роет. Но ты лучше узнай-ка, кто на деле о семейке вашей нам все рассказал. А теперь, красна девица, давай-ка выйдем, - сыщик, по-прежнему крепко держа за плечо, поволок Ульяну в свой кабинет. Франт отправился следом.

- Хороша, - бросив Матренину дочь на стул, заметил вихрастый. - Кто ж тебя обкорнал?

Она накинула платок.

- Неважно.

- Вижу, должны вы хозяевам остались. Поди, скоро уже не за космами придут. Да?

Ульяна угрюмо смотрела себе под ноги.

- Не отвечаешь. Знаю, боишься. Но тут уж смотри и думай... Не рассчитаешься с ними - спасения не найдешь. Если же мы их возьмем - некому вам будет сперва косы, а там и уши резать.

Слова сыщика звучали уверенно. Стало жутко, и со страху Ульяна вовсе язык проглотила.

- Кому служит твоя мать? Кто велел ей убить Коховского? Отвечай!

От резкого окрика она вздрогнула и зажмурилась.

- Не знаю! Не знаю я ничего!

- Ну ладно, воля твоя. Рындин, отведи-ка ее в особый номер да оставь до завтра. Небось, разговорится наша барышня, - с ухмылкой велел вихрастый.

- Ммм... Что за номер такой? - уточнил франт.

- Шутка, Бирюлев. Мы так зовем чулан - весьма полезное помещение.

- Нет! Не надо! Дома дети! Пощадите, господин! - закричала Ульяна, но полицейский уже тянул ее прочь из кабинета.

***

- Ну, так что я пришел-то... Ты про вещицу одну на днях спрашивал, - гость, ковыряя обивку сидения желтым ногтем, в упор разглядывал Щукина.

Тот делал вид, что расставляет по сцене фальшивые цветы.

- Не мельтеши! Что ты тут отираешься?

Алекс швырнул пепельницу в толстую спину. Попал - мимо нее сложно промахнуться. Щукин охнул и скрылся за шторой.

У стены Тощий задумчиво грыз палец. Поганая привычка - но под рукой больше ничего не осталось.

- Я как услыхал, что предлагают, так о тебе сразу вспомнил. Ради дружбы. Сразу скажу: просят от пятихатки. Но и ты, говорят, хорошо пошел.

Великовата цена для Маруськи. Значит, снова не то. И что же тогда?

- И как она тебе?

- Сам не видал. Болтают - бирюлька да и бирюлька. Как будто не золотая.

- Точно ли та? - усомнился Алекс.

- Она! Говорят, прямо от легашей ушла. Так хочешь взглянуть?

Значит, опять невидимые. Но вот и удобный случай. Сам собой подвернулся.

- Слыхал, Тощий? Ну, допустим, вдруг захочу...

- В воскресенье покажут.

- Где?

- Ловчила сказал про лавку старьевщика, что на базаре. Бирюлька весь день там пробудет.

- Кто он такой?

- Да Дыня.

- Так я и знал, - поддакнул своим мыслям Алекс. Откинулся на спинку сиденья, переплел руки за головой. - И что, с мелочью вроде него кто-то станет вести дела?

- Ну... - гость замешкался.

- Несерьезно. Я, может, и взглянул бы... Но так? Не знаю. Особо на меня не рассчитывай.

Гость выглядел разочарованным.

- Но ты уж подумай? Редкая штука, раз столько из-за нее суеты.

Дождавшись его ухода, Алекс спросил Тощего:

- Знаешь этого скупщика?

- Нее... Мамка наши вещи продавала, не я. Лучше у нее спросить, - усевшись рядом, он опять засунул палец в рот и причмокнул, как младенец. Алекс ударил его по руке. Помогло.

- Тоже, как и ты, легашей шестерка.

Тощий смешно вытаращил глаза. Сделался похож на лягушку.

- Как так? И что, все знают?

- Ну, не все... Те, кому надо.

- Но почему... с ним ничего не случилось?

- А зачем? Так он пользу не только легавым приносит.

- Ну надо же, как устроился!

Либо прикидывался, либо в самом деле ничего не понял.

- Червянь твой, поди, сдох бы от радости, если бы узнал, что эта фиговина придет на базар.

- Да... Это точно.

На сей раз Тощий задумался. Алекс почти слышал, как шевелятся его мысли.

- Какой он?