Невидимый человек

Пока длилось заседание, я изучал лица собравшихся. Казалось, все они — и белые, и черные — поглощены общим делом и между ними царит полное согласие. Но когда я попытался подвести каждого из них под какой-либо типаж, у меня ничего не вышло. Вот, скажем, дебелая женщина, по виду так обыкновенная судомойка с Юга, но при этом курировала работу с женщинами, а в разговоре не пренебрегала абстрактными идеологическими терминами. Робкий внешне мужчина с пигментными пятнами на шее высказывался с дерзкой самоуверенностью и явно рвался в бой. А этот молодежный лидер, брат Тод Клифтон, носил мешковатый зут-сьют и выглядел как хипстер, стиляга — только что не зализывал назад свою шевелюру, вьющуюся черным каракулем. Мне решительно не удавалось вписать этих людей в систему. Все в них казалось до боли знакомым, и наряду с этим они отличались от привычных типажей, как брат Джек и другие белые члены Братства отличались от белых, которых я знавал раньше. Все они преобразились, словно знакомые лица, увиденные во сне. И я подумал, что тоже стал другим, в чем они смогут убедиться, как только мы перейдем от слов к делу. Главное — постараться не нажить себе врагов. А вдруг кому-нибудь придется не по душе, что мне доверили руководящую роль?

Однако когда брат Тод Клифтон заглянул ко мне в кабинет, чтобы поговорить об уличном митинге, я не заметил у него никаких признаков обиды, напротив, он сразу перешел к обсуждению нашей стратегии. Брат Клифтон самым тщательным образом объяснил, как себя вести, если кто-нибудь станет препятствовать проведению митинга, что делать, если на нас нападут, и как высмотреть в толпе членов нашей организации. Хотя он и одевался как стиляга, но говорил при этом четко и складно, да к тому же явно знал свое дело.

— Думаешь, у нас получится? — спросил я, когда он замолчал.

— Приятель, будет грандиозно, — подбодрил он. — Грандиознее, чем во времена Гарви.

— Мне бы твою уверенность, — вздохнул я. — А вот Гарви я никогда не видел.

— И я не видел, — сказал он, — но знаю, что в Гарлеме он был номер один.

— Ну, мы с тобой не Гарви, да и продержался он недолго.

— Недолго, но что-то в нем было, — вдруг разгорячился брат Клифтон. — Разумеется, было, раз он мог расшевелить всю эту массу! А нашего брата пойди расшевели. Но ему это прекрасно удавалось!

Я посмотрел на брата Клифтона. На секунду он застыл с неподвижным взглядом, потом улыбнулся.

— Не дрейфь, — сказал он. — У нас есть научно обоснованный план, а ты настроишь толпу на нужный лад. Дела у всех у них настолько плохи, что они тебя выслушают, а если выслушают, то и пойдут за тобой.

— Хочется верить, — пробормотал я.

— Вот увидишь. Ты с нами недавно, а я занимаюсь этим уже три года и вижу, как все изменилось. Люди готовы действовать.

— Что ж, надеюсь, твои органы чувств тебя не обманывают.

— Не обманывают… люди готовы, — заверил он. — Остается только их объединить.

К вечеру сильно похолодало; чернокожие большой толпой теснились на перекрестке под уличными фонарями. Во время пикета я стоял на стремянке позади парней Клифтона из молодежной ячейки нашей организации, глядя мимо спин и поднятых воротников на лица собравшихся, в которых читались и сомнения, и любопытство, а порой и глубокая идейность. Время было раннее, улица гудела, и мне приходилось напрягать связки, чтобы перекричать шум транспорта; промозглый воздух обжигал щеки, руки стыли, а голос звучал теплее от захвативших меня эмоций. Я только начал ощущать энергию, пульсировавшую между мной и людьми, слышать, как они отвечают мне ритмичными аплодисментами и согласием, когда Тод Клифтон поймал мой взгляд и кивнул. Я скользнул глазами по макушкам участников пикета и дальше, вдоль темных витрин магазинов и мерцающих неоновых вывесок, и увидел вдалеке группку молодых людей, примерно человек двадцать, решительно двигавшихся в нашу сторону.

— У нас проблемы… продолжай говорить, — выпалил Клифтон. — Дай парням сигнал.

— Братья, настало время действовать, — прокричал я.

И тут я увидел, как молодые члены Братства и несколько пожилых мужчин движутся в заднюю часть толпы, чтобы первыми оказаться перед приближающейся бандой. Из темноты мне в голову прилетел какой-то предмет, и моя импровизированная трибуна под давлением толпы, сбившейся в плотную массу, накренилась назад, а сам я, как клоун на ходулях, закачался из стороны в сторону над протестующими; затем упал навзничь и услышал, как следом с грохотом опрокинулась стремянка. Теперь они метались, и я увидел рядом с собой Клифтона.

— Это Рас-Увещеватель. Ну что, помашем кулаками?

— Еще спрашиваешь, руки так и чешутся! — с досадой ответил я.

— Ладно, давай. Это твой шанс, приятель. Ну-ка, покажи, кто тут главный.

Брат Клифтон метнулся в бурлящую толпу, а я не держался рядом, попутно замечая, как люди разбегаются по подворотням и исчезают в темноте.

— А вот и Рас, — крикнул Клифтон.