Невидимый человек

И я спрашиваю, когда черным надоест подобная гнусность? Неужели вас купили с потрохами и вы утратили способность мыслить самостоятельно? Вы молоды, не ведитесь на дешевые трюки. Поверьте в себя! Вы созданы из миллиарда галлонов черной крови. Примите себя и станьте царями человеческими. Человек только тогда осознает себя человеком, когда он нищ и наг… и никто не смеет ему указывать. Парень, в тебе росту метр восемьдесят. Молодой, умный. Черный, красивый… не позволяй им внушить тебе, что это не так. Не будь ты таким, давно бы подох. Подох! Я мог убить тебя, мэн. Рас-Увещеватель занес над тобой нож, но ничего не вышло. Тогда я спросил себя, что же меня останавливает? Ничего, решил я, но что-то подсказывало: нет-нет, не ровен час, ты убьешь черного короля. И я согласился: да, конечно! Я примирился с вашей унизительной акцией. Рас признал твои возможности, черный мэн. И поэтому Рас не принесет в жертву белому угнетателю своего черного брата. И тогда он расплакался. Ибо Рас — человек — это ему и без белого известно, — и он плачет. Так почему бы и тебе не признать свой долг черного человека, парень, и не встать в наши ряды?

Грудь Раса высоко вздымалась, в резком голосе слышались просительные нотки. Что же, он действительно настоящий увещеватель; меня впечатлило, сколько безумства и искренности содержалось в его красноречивом и пылком призыве. Рас не двигался с места в ожидании ответа. Вдруг нас привлек шум летевшего на низкой высоте грузового самолета, и мы, задрав головы, молча провожали его взглядом.

Внезапно Рас-Увещеватель, грозя кулаком воздушному судну, завопил:

— Черт бы тебя побрал, однажды и у нас будут такие. Черт тебя побери!

И пока самолет сотрясал потоками воздуха здания, Рас продолжал трясти кулаком. Потом все смолкло, и я оглядел улицу, казавшуюся теперь оторванной от действительности. Мы остались одни — бои переместились в другой квартал. Я взглянул на Увещевателя. Внутренне я разрывался между яростью и изумлением.

— Послушай, — сказал я, покачав головой, — давай рассуждать здраво. Начиная с сегодняшнего дня мы, готовые к любому повороту событий, ежедневно будем выходить на улицы. Неприятности нам ни к чему, особенно с тобой, но и убегать мы не станем…

— Как же ты достал, мэн, — он подался вперед, — это Гарлем. Моя территория, территория черного человека. Думаешь, мы пустим сюда белых и позволим им распространять свою отраву? Разрешим прибрать к рукам всю выручку от лотерейных ставок? Отдадим им наши магазины и лавки? Рассуждай здраво, парень, если говоришь с Расом, не мели чепуху!

— Ладно, вот тебе не чепуха, — сказал я, — только теперь твоя очередь слушать. Заруби себе на носу, что отныне мы будем появляться в Гарлеме каждый вечер. Мы постоянно будем на виду, а если тебе вдруг взбредет в голову гоняться с ножиком за кем-либо из Братства, — неважно, черным или белым, — помяни мое слово, такое мы не забудем и не спустим с рук никому!

В ответ он покачал головой:

— Да, парень, и я про тебя не забуду.

— Уж постарайся. Очень на это надеюсь, иначе кому-то будет не до смеха. Ты сам себя обманываешь, разве ты не видишь, что вы в меньшинстве? Для победы вам нужны единомышленники…

— Первая здравая мысль. Но только черные единомышленники. И желтые, и коричневые.

— И все остальные, кто выступает за мир, основанный на принципах братства, — добавил я.

— Не глупи, чувак. Белому незачем поддерживать чернокожее население. У них свои интересы, белые запросто обернутся против вас. Где же твоя черная рассудительность?

— Подобные мысли приведут тебя на задворки истории, — спорил я. — Не позволяй страстям брать верх над рассудком.

Рас яростно мотнул головой и посмотрел на Клифтона.

— Этот черный втирает мне за мозги и здравый смысл. Хотел бы вас обоих спросить: вы впали в спячку или все-таки еще в сознании? Каково ваше прошлое и куда вы намерены двигаться в будущем? Не, воля ваша, если вам близка эта безумная, порочная идеология, жрите кишки, как стая пятнистых гиен. Вы зашли в тупик. В тупик! Рас не кретин и не трус. Нет! Рас — черный и сражается за свободу черных, когда белые, получив желаемое и вдоволь посмеявшись, давно унесли ноги, а вы тут стоите и воняете, обожравшись их гнилья.

Рас отвернулся и со злостью сплюнул в темноту. В красном неоновом свете плевок приобрел розовый оттенок.

— Ты за меня не переживай, — проговорил я. — Главное — помни мои слова. Пошли, брат Клифтон. У этого человека скопился в душе гной, черный гной.

Мы развернулись, и у меня под ногой хрустнуло разбитое стекло.

— Может, и так, — крикнул нам вслед Рас, — но я не болван! Я не черный болван с образованием, который думает, что между черными и белыми все решается на основании лживых идей из проклятущих книжек, написанных все теми же белыми. Три сотни лет черной крови и пота, вложенных в цивилизацию белого человека, не могут в одну минуту превратиться в пыль. Кровь за кровь! Помни это. И помни, что мы разные. Рас отличает ложь от истины и не боится быть черным. Рас не предатель. Заруби себе на носу: Рас не станет черным предателем черного народа в угоду белым.