Невидимый человек

Под окном находился Саут-Ферри, где выходили в реку пароход и две баржи, а далее справа я разглядел статую Свободы, чей факел был едва заметен в тумане. В дымке у берега над доками парили чайки, а внизу, настолько низко, что у меня закружилась голова, двигались людские толпы. Я снова посмотрел на паром, проходящий сейчас мимо статуи Свободы: он оставлял на поверхности залива изогнутый дугой след, увлекая за собой трех чаек.

Из лифта у меня за спиной выходили пассажиры; я слышал оживленную болтовню идущих по коридору женщин. Скоро мне придется зайти в кабинет. Моя неуверенность росла. Беспокоил меня и мой внешний вид.

Мистеру Бейтсу может не понравиться моя одежда или стрижка, и тогда я потеряю шанс получить работу. Я посмотрел на его имя, аккуратно напечатанное на конверте, и задался вопросом: каков источник его состояния? Мне было известно, что он — миллионер. То ли давно таким стал, то ли родился богачом. Никогда прежде я так не любопытствовал насчет денег, как сейчас, когда поверил, что они меня окружают. Возможно, я получу здесь работу и через несколько лет буду, как надежный посыльный, расхаживать по улицам с миллионами, болтающимися у меня на запястье. А потом меня откомандируют обратно на Юг и поставят во главе колледжа, точно так же, как кухарку мэра, когда она уже была не в состоянии стоять у плиты, назначили директором школы. Только мне не грозит так долго прозябать на Севере: я понадоблюсь им всем раньше… Но сейчас меня ожидало собеседование.

Войдя в приемную, я оказался лицом к лицу с девушкой, которая подняла взгляд от рабочего стола, и успел мельком оглядеть просторное, светлое помещение, удобные кресла, книжные шкафы до потолка, книги в золоченых и кожаных переплетах, портреты на стенах, а потом встретил вопрошающий женский взгляд. Посторонних в приемной не оказалось, и я подумал: «Ну, по крайней мере, я пришел не слишком рано…»

— Доброе утро, — сказала секретарша без тени неприязни, которой я опасался.

— Доброе утро, — ответил я, подходя к ней.

С чего бы мне начать?

— Слушаю вас.

— Это офис мистера Бейтса? — спросил я.

— Совершенно верно, — сказала она. — Вам назначено?

— Нет, мэм, — ответил я и тут же отругал себя за то, что сказал «мэм» такой молодой белой женщине, да еще и на Севере. Я достал из портфеля письмо, но, прежде чем успел что-либо разъяснить, она сказала:

— Позвольте, пожалуйста, взглянуть.

Я опешил. У меня не было ни малейшего желания отдавать письмо в чужие руки, но в ее жесте читался приказ, и я повиновался. Протянул ей конверт, ожидая, что она его вскроет, но вместо этого секретарша лишь мельком взглянула на письмо, встала и исчезла за филенчатой дверью, так и не сказав ни слова.

Сзади, вдоль коврового покрытия у входной двери, я заметил несколько стульев, но присесть не решился. Так и остался стоять, держа в руке шляпу и озираясь. Мой взгляд упал на одну из стен. Сверху вниз меня разглядывала из своих рам троица достойных пожилых джентльменов в воротниках-стойках — взирали с уверенностью и высокомерием, каких я никогда ни у кого не видел, кроме, может, белых мужчин и нескольких негров со шрамами на лицах. Даже доктор Бледсоу, которому достаточно было одного молчаливого взгляда, чтобы повергнуть преподавателей в трепет, не обладал такой уверенностью. Вот, значит, какие люди стояли за ним. Как они вписывались в общество белых южан, в общество тех, кто предоставил мне стипендию? Я неотрывно смотрел на портреты, околдованный их чарами власти и тайны, пока не вернулась секретарша.

Окинув меня непонятным взглядом, она улыбнулась:

— К сожалению, мистер Бейтс в данный момент слишком занят: сегодня он не располагает временем и просит вас оставить свое имя и адрес. Вы получите ответ по почте.

От расстройства я лишился дара речи.

— Запишите вот здесь, — сказала она, протягивая мне плотную карточку. — Извините, очень сожалею, — повторила секретарша, когда я записал свой адрес и собрался уходить.

— Со мной можно связаться в любое время, — уточнил я.

— Замечательно, — сказала она. — Ожидайте ответа в самое ближайшее время.

Девушка показалась мне чрезвычайно доброй, отзывчивой, и я ушел в хорошем расположении духа. Мои опасения были беспочвенны, не стоило себя накручивать. Это же Нью-Йорк.

В последующие дни мне удалось встретиться с несколькими секретарями попечителей; все они вели себя дружелюбно и доброжелательно. Некоторые поглядывали на меня как-то странно, но я, не чувствуя неприязни с их стороны, не придавал этому значения. «Как видно, удивляются, что такого, как я, рекомендуют столь важным людям», — думалось мне. И впрямь, с Севера на Юг тянутся невидимые нити; не зря же мистер Нортон называл меня своей судьбой… Я уверенно размахивал наградным портфелем.