Невидимый друг

– Может, ты произнесёшь какую-нибудь молитву, изгоняющую нечистую силу, и обольёшь Уильяма святой водой? – предложила Роза. – Или так может сделать только священник, который разбирается в экзорцизме?

Харпер неуверенно покачала головой:

– А вдруг я всё испорчу или ещё сильнее его разозлю?

Роза беспомощно развела руками.

– Может, я могу сделать что-то другое с этой святой водой? – спросила Харпер.

– Надо бы для начала просто побрызгать ей во всех комнатах.

Тяжело вздохнув, Харпер вспомнила, что Дайо советовала ей сделать это ещё несколько дней назад.

– Хорошо. Начну-ка я со спальни Майкла, и посмотрим, что будет.

Роза посмотрела на подругу с нескрываемой тревогой.

– Плохая идея? – спросила та.

– Призрак этого мальчика очень меня пугает. Харпер, умоляю, будь с ним поосторожнее.

– Буду, уж можешь не сомневаться.

Девочка поднялась наверх, почистила зубы, привела себя в порядок и, прихватив святую воду, отправилась в комнату к брату. Она постучала в дверь и сразу же вошла, не дожидаясь ответа. Майкл сидел посреди комнаты, уставившись в пустоту. Воспользовавшись тем, что он не обращает на неё никакого внимания, Харпер окропила святой водой каждый угол в его комнате. Дому это определённо не понравилось, и она не могла отделаться от ощущения, что её окружает нечто холодное и очень опасное.

– Что это ты здесь делаешь? – спросил мальчик всё тем же ровным безэмоциональным голосом. Заметив сестру, он больше не сводил с неё свой пустой мёртвый взгляд.

Харпер заставила себя не обращать внимания на липкий холод в комнате. Она опустилась перед малышом на колени и показала ему фляжку.

– Я освящаю дом. Смотри, это вода из храма, её дала мне Дайо, – как ни в чём не бывало ответила она, а затем быстрым движением выплеснула на брата немного святой воды.

Майкл отпрянул, скривил губы и зашипел, как потревоженная змея. Его лицо так исказилось от злости, что в нём не осталось ничего человеческого. В этот момент он не походил ни на Уильяма, ни на самого себя.

– Не делай так больше, – монотонным голосом приказал он. – Мне это не нравится.

Харпер придала своему лицу беззаботное выражение.

– Как не делать? Вот так? – И она снова плеснула в малыша святой водой. На этот раз несколько капель попали ему в лицо.

На какой-то миг мальчик снова стал прежним. Он сложил бровки домиком и тихо произнёс:

– Харпер, пожалуйста, не делай так больше. Его это очень-очень злит… – Распахнутые глаза ребёнка были полны теплоты и любви.

– Кого это злит, дружище? – спросила девочка, но к тому времени взгляд её брата опять померк.

Он вскочил на ноги и со всей силы ударил Харпер в грудь, опрокинув её на спину. Остатки святой воды вылились на ковёр, оставив тёмное мокрое пятно. Майкл прыгнул девочке на живот и начал яростно топтать её и пинать по рёбрам. Она завизжала и попробовала вырваться, но мальчик обладал силой, немыслимой для четырёхлетнего ребёнка. Сквозь боль и бесконечные удары Харпер почувствовала, как старый особняк потряхивает от злости. Дом как будто бы начал сужаться вокруг неё, желая раздавить надоедливую девчонку.

Внезапно в комнату влетела мама. Она с огромным трудом отволокла мальчика от младшей дочери.

– Майкл, немедленно прекрати!

В объятиях матери малыш обмяк и заплакал.

– Она первая меня ударила, – захныкал он.

– А вот и нет, – возразила Харпер, поднимаясь на ноги. – Он напал на меня ни с того ни с сего!

– Чушь собачья! Замолчи, гадкая ведьма! – кричал мальчик. И пусть он не стеснялся в своих выражениях, они явно давно устарели.

– Майкл, я запрещаю тебе бить сестру. И мне не важно, кто начал первый. А если я ещё раз услышу от тебя такие грубые слова, прополощу рот с мылом, – резко одёрнула его мать. – Немедленно извинись перед Харпер!

– Но я ведь ничего не сделал…

– Майкл!

Мальчик, который, очевидно, уже давно не был настоящим Майклом, скрестил руки на груди и яростно замотал головой.

Мама вздохнула и направилась к двери.

– Ладно, пойдём со мной. Поможешь мне с обедом.

– О, прекрасно, я хочу хот-дог.

– Сегодня будет паста, – ответила миссис Рейн и подтолкнула сына к лестнице.

Малыш замер как вкопанный и со злостью уставился на маму.

– Я сказал, что хочу хот-дог! – медленно сказал он, выделяя каждое слово.

– У нас нет ничего для хот-догов.

Харпер давно не видела мать настолько сердитой и озадаченной.

– Ну так сходи и купи! Ты же не хочешь, чтобы повторилось вчерашнее?

– Ты сейчас отправишься в угол и будешь стоять там, пока не научишься уважительно разговаривать со старшими, – строго, но спокойно ответила мама.

Майкл рухнул на пол и поднял такой крик, что его наверняка слышал весь квартал. Он рыдал, визжал и лупил кулаками пол.

Харпер вскочила на ноги и бросилась вниз по лестнице, подальше от этого ужаса. Она спешила к зеркалу. Ей казалось, что дом продолжает сужаться, и, пусть стены оставались на своих местах, она чувствовала это сердцем. Остановившись в холле, девочка провела рукой по золочёной раме. Она позвала Розу, но та не появилась.

Зато её голос раздался у Харпер в голове:

– Беги отсюда, дорогая! С этим домом что-то не так. Сейчас тебе опасно здесь оставаться.