Невидимый город

Радка вскрикнула, ослабила хватку, но противницу не отпустила, и они обе покатились по полу.

* * *

– Ну что, мы с тобой тоже драться будем?! – поинтересовался Карстен у Дудочника.

И, не дожидаясь ответа, быстро задал настоящий вопрос:

– Как разбить Зеркало?

– Не могу сказать, – прошептал Дудочник, чуть не плача.

– Что? Ты что, очумел? Опять клятва? Ты же такой хитрый, придумай, как ее обойти.

Дудочник затряс головой.

– Нет, дело не в клятве, я просто не могу. Не знаю. Тут самому надо. Я ведь только рассказываю, а не делаю чудеса.

– Так расскажи мне, и я сделаю.

– Не могу… Я… я правда не знаю. Думаешь, для чего это все придумано: сказки, легенды, обряды, как в Никийе, боги, магия? Именно потому, что всем кажется, что нужно знать правила, и тогда все получится. А на самом деле ты просто делаешь то, что считаешь нужным, и все. Как Десс. Когда она поняла, что должна сделать, чтобы защитить королевство, ей никакие зеркала не понадобились, вообще ничего. Для этого не надо ни богом быть, ни магом. Просто человеком. Человеку всегда достаточно сил, чтобы справиться со всем, что он на себя берет. Просто нужно смотреть, слушать и делать. Потому и необходимо Зеркало уничтожить, что оно для тех, кто не может сам с собой совладать, для тех, кому нужны маски и волшебные имена. А если не может, тогда и не надо, понимаешь?

– Да все я понимаю, – отмахнулся Карстен. – Ты скажи, что делать. Вот погляди вокруг, тут полно тех, кто «не может сам», но рвется к Зеркалу. И что делать? Просто бросить его на пол? Этого хватит?

– Не знаю! – Дудочник затряс головой в полнейшем отчаянии. – Не знаю. Попробуй…

– А не слишком просто? – Карстен шагнул к столу, взялся за скатерть и остановился. – Нет, – сказал он тихо сам себе. – Не могу открыть. Боюсь. Оно волшебное, а я просто человек. Вдруг я не справлюсь…

Дудочник сидел на полу, обняв колени руками, и смотрел, как дерут друг друга волк и ворон, как сражаются Радка с Дарин, каждая за свою любовь, как застыл у стола в испуге Карстен. Смотрел и понимал, что ничего не может сделать: это чужой мир, чужие жизни, им решать самим, а он способен только рассказывать истории, и эти истории всегда оборачиваются обманом.

– Опять всех обманул, – шептал он. – Опять всех… и себя. Когда же это кончится?

– Радка! – крикнул вдруг Карстен. – Радка, что тебе сказала Десси там, на мосту у Сломанного Клыка, когда колдовство не получалось? Что она сказала?

Радка с силой оторвала от себя Дарин, чуявшую, что сейчас решается, жить или нет ее Арнверу, а потому сражавшуюся как тигрица. Вывернувшись, Радка пнула противницу ногой в живот и крикнула:

– Сначала себя! Она сказала: сначала себя!

Карстен улыбнулся.

– А, тогда понятно. Так бы сразу!

И достал из-за пояса меч. Не бронзовый, а обычный железный.

То ли в его голосе было что-то особенное, то ли от его движения туман в комнате как-то по-особому всколыхнулся, но волк и ворон вдруг разом прекратили битву и обернулись к столу.

– Парень, стой! Не смей! – крикнул ворон голосом Айда.

Волк свирепо зарычал.

Но Карстен теперь действительно знал, что нужно делать. Не медля ни секунды, он рубанул мечом по своему запястью и быстро, прежде чем почувствовал боль, ткнул обрубком прямо в скатерть, под которой лежало волшебное Зеркало.

Ослепительная вспышка, стол разом оплавился, как брошенная в огонь свеча, и беззвучный взрыв раскидал всех по углам подземелья.

Глава 64

Сайнем думал, что ни за что не уснет Колдовской Ночью. Слишком многое решалось в эти часы, чтобы отдавать их сну. Айд и Аэта, однажды напавшие на Десси в Купели, могли и в эту ночь что-нибудь натворить. Да и его собственный заклятый враг – Верховный Маг Хугин – в последние дни вел себя подозрительно тихо, а значит, нельзя было терять бдительности.

Итак, он не собирался спать и, чтобы отогнать дремоту, взял нож, кусок дерева и принялся вырезать черепашку наподобие той, что недавно купил для Десс.

А вот Десс, которая в последнее время дневала и ночевала на подоконнике, наоборот, ни с того ни с сего после полудня покинула свой наблюдательный пост и уютно устроилась под одеялом. Повертелась, покрутилась и как ни в чем не бывало позвала:

– Что ты там маешься? Иди отдохни, сам ведь носом клюешь.

– Не время сейчас спать, – сурово ответил Сайнем, который и в самом деле изрядно измучился за последние дни и чувствовал, что засыпает на ходу.

– Как раз самое время, – настаивала Десс. – Отдохнешь сейчас, встанешь здоровым и бодрым, а нам того и надо. Ночка будет та еще. Иди сюда, не хорохорься.

Сайнем сдался, и они мирно уснули рядышком, под одним одеялом, совсем как в добрые старые времена. Во сне Сайнему казалось, что все уже позади, все как-то решилось, они вернулись домой (даже не в Сломанный Клык, а просто в какое-то тихое и спокойное место, которое он во сне считал своим домом) и живут там без всяких забот и тревог. Никаких подробностей той счастливой жизни Сайнем различить не смог, все тонуло в золотисто-зеленой дымке, пахло яблоками, осенними листьями, парным молоком, и Сайнем знал, что все у них ладно, хорошо и здорово.