Невидимый город

«Ну вот, – говорил он себе во сне, – вот, я же всегда знал, что это только сон, эти Хардинги, Кельдинги, дурацкая война за трон, все это колдовство, я же знал, что это не может быть правдой. Это же все не нужно совершенно, а нужно вот это, вот так. Теперь я наконец проснулся, и все правильно».

Тут он во сне повернулся и обнаружил, что рядом с ним спит не Десси, а какая-то незнакомая темноволосая красотка, чем-то похожая на Аин. И вся радость тут же испарилась, а вместо этого душу затопила обида. «Ну вот, я так и знал, что что-то будет не так, – подумал он. – Не бывает так, чтобы все хорошо. Если все хорошо, тогда не для всех. Придется опять засыпать, то есть, тьфу, просыпаться».

* * *

На самом деле его разбудил мягкий, но ощутимый толчок. Будто кровать, на которой они лежали, а вместе с нею и вся гостиница, и весь город приподнялись на локоть вверх, чуть сдвинулись в сторону и плавно опустились. Будто великан, от века державший их на плечах, немного поерзал, перенося тяжесть с ноги на ногу, – очень осторожно, деликатно, даже дружелюбно, и все же по-великаньему значительно.

Сайнем и Десси разом сели на кровати и замерли, прислушиваясь. Но толчки не повторялись, дом не трещал, даже посуда не звякала.

– Это Карстен уничтожил Зеркало Превращений, – тихо сказала Десси. – Ему очень больно, но он молодец. Теперь наша очередь. Надо торопиться.

Они одевались поспешно и молча в прозрачной, обманчивой темноте летней ночи. Сайнем не знал, что им предстоит сейчас, но не задавал вопросов: он видел, что Десси знает.

Они прикрыли за собой дверь, спустились по лестнице, и Сайнем вдруг понял, что проснулась вся гостиница. Однако не было никакой паники, наоборот, из комнат раздавался негромкий спокойный шум, как будто люди обычным порядком проснулись рано утром и готовятся разойтись по своим делам.

Слуги зажгли масляные лампы в общем зале и у дверей. Сайнем увидел, как по лестнице спускаются хозяин и постояльцы. Увидел и подумал, что сон продолжается.

У Тамиаса Младшего были круглые глаза ястреба, вместо носа ястребиный клюв, а из рукавов рубахи выглядывали какие-то мягкие, покрытые длинным мехом культи. Сайнем долго не мог понять, что это, но потом догадался – просто кисти, огромные кисточки. У Тамиаса Самого Младшего из-под капюшона выглядывали острые лисьи уши. Юбку Карин вскидывал вверх пушистый и задорный беличий хвост. Ее муж, как показалось сначала Сайнему, не изменился, но потом волшебник заметил, что ноги крестьянского парня как-то странно изгибаются и звонко цокают при ходьбе, и угадал, что там, под штанинами, – лошадиные копыта. У Сивела – круглые уши и толстые щеки суслика. Колдовская Ночь изменила всех.

Но самое удивительное то, что люди вовсе не были испуганы произошедшей с ними переменой. При этом они не казались сонными или заторможенными. Наоборот, все улыбались друг другу, обменивались приветствиями, беззлобно друг над другом подтрунивали. Словно вся компания надела с любовью изготовленные маски и собиралась всласть повеселиться на карнавале.

Сайнем с опаской осмотрел свои руки, ощупал лицо и убедился, что сам он не изменился. Не изменилась и Десси.

И тут он кое-что сообразил.

– Это все ты сделала, да? – спросил он у жены. – Связала каждого нитью с его двойником по ту сторону Меча?

Она кивнула:

– Да. Почти весь город. Еле успела.

– Зачем?

– Затем, что сегодня здесь будет Кольскег. Мы должны быть готовы.

Тамиас Мазила приветственно хлопнул Сайнема по плечу. Тамиас Самый Младший дернул волшебника за плащ и усмехнулся, показав маленькие острые зубы.

– Пусть знают волчары, что мы тоже не лыком шиты, да?

– Попробуем, наверное, – пожал плечами Сайнем.

Он все еще не понимал, что задумала Десс, но просто следовал за нею, как и все обитатели гостиницы.

На улицах было людно. Все горожане тоже преобразились: у кого отросли звериные уши, у кого – лапы, у кого – хвост. Некоторые остались людьми, но рука об руку с ними шли двойники, будто свитые из алых и голубых молний.

Не сговариваясь, все двинулись к городским воротам, которые поспешно распахивали стражники с черными вороньими крыльями за плечами. В небе ясно и щедро светил Меч Шелама, над горизонтом восходила Олень-Звезда.

С шутками, смехом и негромким пением люди вышли на поле, все еще пахнущее мертвечиной, свернули на север, прошли узким каньоном вдоль русла темной лесной речки и вышли к старой дубовой роще. В свете Меча Шелама было ясно видно, что молодая листва на дубах в эту ночь окрасилась в темно-карминовый цвет. В глубине рощи полускрытый высокой травой темнел Страж Года. В траве мерцали золотые искорки: то ли светлячки, то ли угольки от разбросанного костра, то ли нечто иное.

Переговариваясь вполголоса, люди расселись в кружки между деревьями, будто знали, что сейчас нужно терпеливо ждать, и знали, чего они ждут.

Текли минуты, складывались в часы, теплый ночной ветер шевелил одежду и волосы людей, птицы то умолкали, то вновь начинали перекликаться в ветвях.