Невилл Чемберлен

К сожалению, в мае 1926 года Эдварда Вуда не стало, а только что получивший титул лорд Ирвин отправлялся в Дели в блеске имперского величия, чтобы стать вице-королем Индии. Стоит добавить, что это были впечатляющие пять лет и для Ирвина, и для Индии, и для Британской империи: щедро украшенные массовыми репрессиями, казнями, «соляным походом», арестом махатмы Ганди (одного из руководителей движения за независимость Индии от Великобритании), затем его освобождением и последующими «переговорами круглого стола».

Тем временем старший из Чемберленов, Остин, в качестве министра иностранных дел Британской империи успешно провел переговоры в Локарно с Муссолини, Брианом и Штреземанном в конце 1925 года[171], за что был удостоен ордена Подвязки. Невилл искренне радовался такому успеху, но горевал, что Остин отказался от пэрства: «У звания пэра было бы большое практическое преимущество освобождения Остина от беспокойства (и расходов) избирательного округа»[172]. Действительно, избирательные кампании предыдущих трех лет с постоянными Всеобщими выборами, как уже говорилось, изрядно ударили по карманам Чемберленов. Правда, Остин поправил материальное положение благодаря Нобелевской премии мира, полученной им в конце следующего, 1926 года. Внешнеполитические успехи его были весомы, хотя он был «очень усталым, но очень счастливым и мурлыкал, как кот»[173].

В мае 1927 года, продолжая довольно мурлыкать, Остин Чемберлен разорвал дипломатические отношения с Советским Союзом, что послужило стартом знаменитейшему, выражаясь современным языком, флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», который и сегодня необычайно популярен. Но в 1928 году старший Чемберлен едва не умер от пневмонии; младший просил сестер сказать тому, чтобы он сократил количество выкуриваемых сигарет и алкоголя, поскольку его он вряд ли послушается[174].

А тем временем некоторые чиновники Форин Оффиса говорили о том, что если уж кто и должен стать следующим министром иностранных дел, так это Невилл Чемберлен. За внешней политикой он следил все это время, не так пристально и вдумчиво, чтобы прослыть великим дипломатом, но достаточно для того, чтобы подарить своему брату формулировку о «почти невыносимых провокациях» большевистской власти, из-за чего тот отношения с СССР и разрывал. Надо сказать, ярым «антисоветчиком» младший Чемберлен не был, гораздо сильнее, нежели «молодая советская республика», его раздражали собственные британские лейбористы, которые отчасти переняли большевистскую риторику и своими бесконечными выпадами мешали его правительству работать. Чемберлен в палате общин уже не щадил никого: раз они считали его «убийцей, хамом, самым черствым и жестоким министром, который когда-либо сидел на министерской скамье»[175], он и реагировал на их нападки с должной резкостью. Например, перебил «красную Эллен» Уилкинсон[176], когда она просила прощения за свою «каверзную критику тори», переспросив: «Какую критику?» — «Каверзную». — «О, я подумал, что вы сказали кошачью критику»[177], — пояснял он под взрыв хохота даже с лейбористской скамьи[178].

Но все же основной деятельностью Невилла Чемберлена на тот момент была политика внутренняя, он был увлечен огромным проектом Закона о местном самоуправлении. Над этим проектом он работал четыре года, и ему удалось преодолеть все препятствия — а они возникали не только в палате общин, но и в Кабинете — только к 1929 году. Подготавливая почву для коренных преобразований муниципальной власти, Чемберлен ввел Билль об оценках и рейтингах, который был утвержден. Оценивать предполагалось советы графств и правительственные гранты, которые они получали из казны Его Величества и которые в основном не подвергались никакому пересмотру с 1888 года.

Еще инспектируя страну, Чемберлен заметил колоссальную разницу в делах муниципалитетов. Так, процветающий Оксфорд, например, получал из казны 102 пенса на душу, а голодному графству Мертир-Тидвилу полагалось всего 44 пенса. Все это необходимо было пересчитать и пересмотреть. Труд, который взяли на себя Чемберлен и его ведомство, был поистине геракловым, но выполнить его было необходимо. «Это будет моим выдающимся произведением, о котором скажут в моем некрологе»[179], - говорил Чемберлен об этой работе. Реформа пересматривала Закон о бедняках, с тем чтобы теперь выплаты осуществляли муниципалитеты всем категориям граждан; предполагалось провести фундаментальную реструктуризацию системы финансов местного органа власти, то есть муниципалитета, пересмотр налогообложения областей, а также непосредственное расширение полномочий самих органов самоуправления, в частности в плане медицинского обслуживания населения.

Каждую из этих мер Чемберлен скрупулезно обдумывал, а после не менее скрупулезно согласовывал с Уинстоном Черчиллем, воюя за каждый шиллинг из бюджета. Черчилль раз за разом предлагал безумные планы, вроде того, чтобы вырезать из бюджета три миллиона и раздать каждому безработному по пять фунтов, но Чемберлен такие утопические идеи на корню отметал.