Невилл Чемберлен

Переговоры эти обнажили не только слабость французов и несговорчивость рейха, но и то, что Стенли Болдуин на тот момент уже совершенно выключался из проблем подобного рода. Вдобавок ко всему он был серьезно простужен, что создало впечатление, будто бы он плакал в палате общин, рассказывая, что Британия воевать ни с кем не сможет. На самом деле у него был сильный насморк.

Чемберлен вполне эффективно заменял его, а кроме того, показал, что может замечательно работать с Иденом. Что уж говорить о Галифаксе, с которым у них всегда было взаимопонимание. Иден же после, обращаясь в первую очередь к специальному представителю Германии Иоахиму фон Риббентропу, произнес речь, смысл которой сводился к тому, что если рейх продолжит себя вести в том же духе, то может потерять сочувствие Британии, которая начнет сближение с Францией и Бельгией. Чемберлен выражал надежду, что Риббентроп передаст эту мысль Адольфу Гитлеру[296].

Сохранилось огромное количество рассуждений о том, что если бы тогда Британия и особенно Франция заняли максимально жесткую позицию по отношению к рейху и французские войска перешли Рейн, то это как минимум сдержало бы Гитлера от дальнейшей агрессивной политики, а как максимум и вовсе бы ее уничтожило. Даже немецкие генералы, вроде Гудериана, после Второй мировой войны рассуждали об этом[297]. Так это было бы или нет, мы уже узнать не сможем, даже если будем сравнивать военные силы противников с точностью до каждого солдата и каждой винтовки. Рассуждать о том, «что было бы, если», комфортно, когда роковые события уже отдалены временем, а мудрость задним числом весьма соблазнительна. Кит Фейлинг в биографии Чемберлена совершенно справедливо замечает: «Человек обманывает себя, если утверждает, что в 1937 году предвидел, как будут разворачиваться события 1939–1941 годов. Никому не было дано предсказать, что Французское государство падет от удара, что Германия и Россия согласятся разделить Польшу, что Соединенные Штаты будут спокойно наблюдать исчезновение Франции и вероятное поражение Великобритании, что Гитлер нападет на Россию… <…> или что Япония нападет на Соединенные Штаты. Отсутствие подобных прогнозов не может быть обвинением, предъявленным Невиллу Чемберлену, высшее усилие которого состояло в том, чтобы предотвратить подобные вещи, а не проверять, случится это или нет»[298].

В 1936 году в той же Франции, например, могла вспыхнуть гражданская война, потому что экономическое ее положение было катастрофическим, и практически ежемесячные смены правительства, бесконечные внутренние политические конфликты совсем не добавляли французам оптимизма. Пришедший на смену Сарро лидер Народного фронта Леон Блюм мало что мог изменить, кроме того, что после капитуляции императора Абиссинии Хайле Селассие I, которому не помогло даже его божественное происхождение[299], ухватился за идею возобновления «Фронта Стрезы», настойчиво подталкивая Британскую империю к снятию санкций с Италии. Этому уже в свою очередь активно препятствовал Энтони Иден. «Есть некоторые люди, которые вообще не желают делать какие-либо выводы. Я вижу, например, что на днях президент Союза Лиги Наций выпустил проспект для его участников, в котором он… <…> убеждал их начать кампанию давления… <…> с идеей проведения политики санкций, и даже усиления ее, будто бы все еще возможно сохранить независимость Абиссинии. Это кажется мне самым разгаром летнего безумия. <…> Не очевидно ли, что политика санкций несет в себе, я не говорю войну, но угрозу войны? <…> Разве это не предполагает, что было бы более мудро исследовать возможности локализации опасных пятен на карте мира… <…> посредством региональных мер, которые могли бы быть одобрены Лигой, но которые должны быть гарантированы только теми странами, интересы которых жизненно связаны с этими опасными зонами?»[300] — говорил Чемберлен в «Клубе 1900» 10 июня 1936 года.

Тем временем и сама Британская империя оказывалась на грани гражданской войны, чему способствовало поведение нового монарха — Эдуарда VIII. Помимо прочего, доминионы настолько резко и остро восприняли даже гипотезу о каком-либо военном выступлении (особенно неистовствовали Канада и Ирландия), что это могло бы вообще кончиться потерей всех британских владений, в которых и без того было крайне неспокойно.