Невинная для грешника

– Благодарна, значит, – хмыкает каким-то своим мыслям и барабанит пальцами свободной руки по коленке, обтянутой дорогущей костюмной тканью.

– Очень. Вы же знаете, что она заплатила за мамино лечение? И работу мне предложила. Это было очень любезно с её стороны.

– Великодушно, да? – усмехается. – О да, моя жена умеет быть великодушной и любезной. Кого хочешь очарует.

– Анфиса Игоревна действительно потрясающая женщина.

– Марта, а теперь поговорим как взрослые люди, – кажется, с этого обычно начинается самая поганая часть диалогов? – Сколько тебе моя жена пообещала?

Орлов неумолимо меняется в лице: улыбка сходит, в глазах появляется колючий холод. Пригвождает меня взглядом к сиденью и чуть подаётся вперёд, будто так ему моё нутро лучше видно.

Неуловимое движение, почти хищный бросок, хотя это всё моё воображение.

– В смысле? За работу? Двадцать две тысячи, – рапортую, словно на допросе сижу.

– Долларов? – уточняет, а я громко икаю.

– Да что вы? – восклицаю почти испуганно. – Какие доллары? Рубли. Зачем мне столько долларов?

Я даже смеюсь – это же надо, но мой смех тонет в хриплом кашле, когда Орлов лишь щурится на мой ответ.

Хлопать меня по спине никто не собирается, и я кое-как достаю из рюкзака бутылку с водой и прочищаю горло.

– Что-то маловато, – удивляется и, отвернувшись, приказывает водителю остановить машину и выйти на несколько минут.

– Эм… зачем это?

Роман Георгиевич пальцем касается своего уха и молчит, пока мы не остаёмся в салоне только вдвоём.

– Анфиса Игоревна сказала, что вы приличный человек, – заявляю как-то слишком резко.

Вся эта ситуация не то что пугает, но очень неприятна. Настолько, что я дёргаю ручку, готова выскочить прямо на улицу и дать стрекача.

– Заперто, – обрывает мои попытки выбраться. – Не дёргайся, Марта. Если ответишь на все вопросы, я тебя не обижу.

– А если не отвечу, голову оторвёте?

– Зачем же? Есть более приятные способы… Не трясись, просто поговорим.

– Да что вы вообще все хотите от меня? – мне хотелось бы сказать это грозно, с вызовом, но получается как-то жалобно и устало.

Я действительно утомилась от всех этих интриг.

– Важнее, чего хочешь именно ты, Марта.

– Работать, маму вылечить. Ничего больше!

Орлов кивает, словно именно так и думал, говорит:

– Похвально. Ты хорошая дочь, Марта. И девушка, наверное, неплохая. Но неужели в двадцать лет приятно полы канифолить, а?

– В девятнадцать, – машинально поправляю, а Орлов снова хмыкает.

– Тем более. С твоими данными не проще ли прыгнуть к кому-то в постель? Найти того, кто оплатит все хотелки, увезёт в Эмираты, машину пригонит к подъезду?

Он вообще всё это серьёзно? Мне не снится?

– Мне не нужны машины и Эмираты тоже. Не такой ценой. Я не собираюсь ни к кому в постель прыгать. Вы вовсе сдурели, что ли?

– Осторожнее, Марта, на поворотах. Следи за словами.

– Сами бы этому совету и следовали, – я больше не пытаюсь вырваться, лишь крепче цепляюсь в мягкую обивку сиденья, до дрожи в пальцах впиваюсь.

– Марта, я отлично знаком с твоей породой, – усмехается, будто действительно всё обо мне знает. – Мамина гордость, отличница, красавица. Наивная, милая девочка с ослепительной улыбкой. Невинный цветочек, ни копья за душой, одни принципы и воздушные замки. Тебя сломать хочется, посмотреть, что там внутри. Отличная приманка для взрослый успешных мужиков.

Он сумасшедший? Забыл принять таблетку транквилизатора, вот и молотит чушь?

– Выпустите, – меня сковывает лёд и осознание, что именно он имеет в виду глухим ударом прямо в грудь. – Вы не имеете права говорить мне этого. Что вы о себе возомнили? Думаете, если владеете двумя заводами и миллионами на счетах, это даёт право оскорблять других? Что вы вообще все за люди такие?!

Кажется, вот это уже всё последняя капля – более оплёванной и униженной я не чувствовала себя никогда.

Сейчас мне всё равно, что будет дальше. Даже моей наивности и веры в хорошее не хватает, чтобы оценить масштаб мышления такого человека, как Роман Орлов.

У которого всё продаётся и покупается, а девушке в девятнадцать всего добиться проще, найдя богатого любовника.

– Да хватит строить из себя оскорблённое достоинство, – поводит плечами будто бы в отвращении. – Марта, я очень хорошо знаю свою жену. А ещё знаю, что она бы никогда не впустила в дом молоденькую девушку. Красивую девушку. Она что-то задумала.

В его голосе столько уверенности, что её можно на вес продавать тоннами.

Он оборачивается ко мне всем корпусом, становясь похожим на хищного зверя перед прыжком.

– Уясни кое-что сейчас, чтобы потом не плакать: если ты с ней заодно, то лучше не надо. Не хочется, чтобы такая хорошенькая девочка расстроилась. В войне лучше быть на моей стороне, понимаешь?

– Вы мне угрожаете?

– Я тебя предупреждаю, – бросает равнодушно и в салоне раздаётся тихий щелчок. – Ты не дура, потому просто подумай, что с тобой станет, если я узнаю, что ты подаёшь патроны моей жене.

– Вы точно сумасшедший.

Роман обжигает меня улыбкой, становясь почти очаровательным.

– Всего доброго, Марта. Дальше, думаю, сама доберёшься. Остановка рядом. Маме привет.

Глава 16 Марк