Невинная для грешника

Мой речевой аппарат генерирует слова быстрее, чем их успевает обработать мозг. Это глупо, но и просто так стоять и молчать не получается. Пусть я дурочка, но смелая дурочка.

Лишь бы смелость моя боком не вышла.

Марта, помни о маме, о её здоровье. Это самое важное сейчас, остальное стерпится и забудется.

Наверное, только мысли о маме удерживают меня от необдуманных шагов, после которых будет поздно что-то исправлять.

– Очаровательная дерзость, – Роман Георгиевич тихо смеётся, только на щеках у него не появляются ямочки, и глаза холодными остаются, непроницаемыми и колючими. – Ну, хочешь стоять, тогда ладно. Мне, в сущности, дела до этого нет никакого. Каждый сам хозяин своим ногам.

– Я могу идти? – ещё пытаюсь вернуть этот бессмысленный не нужный мне разговор в удобное русло, только Орлову похоже абсолютно плевать на меня и мои желания.

– Нет, ты никуда не пойдёшь, – жёстко, безапелляционно, и я едва сдерживаюсь, чтобы ногой не топнуть. – Пока во всяком случае.

Орлов проходит к дивану, по-хозяйски усаживается и берёт в руки чашку. И всё это, не сводя с меня колкого взгляда. Делает глоток, морщится, но молчит.

– Отличный кофе.

– У вас отличная кофеварка на кухне, – пожимаю плечами, а моё благоразумие мечется, умоляя прикусить язык.

– А ты, смотрю, за словом в карман не лезешь.

– Это нервное.

– Нервное – это хорошо. Люблю, когда люди в тонусе.

Ты гляди, деспот какой.

– Зачем вам мой тонус? Что вы вообще от меня хотите? По-моему, тогда, в машине, вы очень доходчиво указали мне моё место… популярно объяснили, кто я и чего такие, как я, хотят от жизни и мужчин.

– Какая злопамятная девочка, – усмехается и отставляет кофе. – Марта, я человек занятой, и у меня не так много времени вести светские беседы. Знаешь ли, чертовски устал сегодня от болтовни.

– Тогда я пойду и не буду мешать вам отдыхать и набираться сил, – делаю очередную попытку слинять, впрочем, вновь безуспешную.

– Марта, у меня к тебе деловое предложение. Не будешь дурой и оно тебе очень понравится.

– Эм… ко мне? Деловое?

Кивает и, подавшись вперёд, упирается локтями в колени. Блуждает по мне взглядом сверху вниз, будто корову на рынке оценивает и, выдержав театральную паузу, просто и без обиняков говорит:

– Предлагаю тебе стать моей любовницей.

Глава 37 Марта

Со мной в этот момент что-то происходит – может быть, инсульт? Может, дебют шизофрении? В ушах громыхает, дыхание перехватывает, и сердце колотится во всём организме разом.

Ощущение, что меня прибили пыльным мешком, никуда не девается, становится только сильнее. Любовницей? Стать его любовницей? В смысле… ой.

Я не знаю, плакать мне или смеяться. Хочется и того и другого в равных пропорциях, но я задыхаюсь. Элементарно не хватает кислорода, лёгкие жжёт, а веки щиплет.

– Марта, я второй раз повторять не буду.

Орлов берёт из вазочки конфету, нарочито громко разворачивает фантик и кладёт шоколадный шарик с марципановой начинкой в рот.

– У вас всё в порядке?

"…с головой", – хочется продолжить, но я сдерживаюсь.

– У меня всё хорошо, а у тебя плохо, – припечатывает ледяным тоном и жёстким взглядом. – Долги, мать в больнице, учёба… ты красивая девочка, а шмотки носишь дешёвые. Я предлагаю тебе инвестировать красоту в своё будущее, получить с неё максимум, особенно не напрягаясь.

Он говорит это с таким видом, словно договор о найме нового сотрудника озвучивает. Это так… мерзко. Противно.

Я никогда не видела таких людей, со мной никто и никогда не обращался настолько отвратительно.

– Вы моральный урод, – выдыхаю, а голос мой дрожит, срывается.

– Ох, какие громкие слова, – усмехается и методично разворачивает вторую конфету, запивает кофе и смотрит на меня поверх чашки. – Даю тебе несколько дней на размышление. Если что, ты знаешь, где меня найти.

– Нет! – выкрикиваю и отшатываюсь назад как от удара. – Я никогда на это не соглашусь, нет-нет.

– Ну-ну, зачем истеришь, а? – удивляется и крутит в руках чашку, смотрит на дно. – Что тебе могут дать твои ровесники? Ну, или кто там у тебя в женихах ходит? – быстрый взгляд прямо в душу и снова равнодушно пялится на дно чашки. – Я же предлагаю решение всех финансовых трудностей. Не придётся тут горбатиться. Сниму тебе квартиру, какую захочешь, тачку подарю, брюллики. В конце концов, погасишь долг отца, матери тоже не придётся спину гнуть. Ну? Чем не отличный вариант? А ты сопротивляешься.

– Я говорю “нет”. Вы не понимаете? Я… я не люблю вас, слышите? Вы мне даже не нравитесь!

Мою пылкую речь обрывает его громкий смех. Он веселится, согнувшись, хохочет от души.

– Очаровательная глупость, Марта. Любовь… кто тебе эту чушь в голову вложил? Нет её, девочка. Это сказка для лохов. Деньги и возможности, которые они дают, – то, что ценится в мире. То, к чему надо стремиться. А если думать об этой ерунде сопливой, можно всё на свете упустить, все шансы растратить зря. Или ты цену себе набиваешь?

Я закрываю уши руками, наклоняю голову, зажмуриваюсь. От его циничности тошнота к горлу подступает, и хочется заорать громко, остановить этот внезапно открывшийся поток мудрости.

– Вы урод, самовлюблённый козёл!