Невинная оговорка

— Он обо всём знает.

Эндрю взглянул на меня через плечо.

— Так вот почему ты здесь, он тебя выгнал.

— Как раз наоборот, он хочет, чтобы я вернулась домой.

— Естественно он этого хочет, — Эндрю сел напротив меня. Нахмурив лоб, он заявил. — Да он пойдёт на что угодно, лишь бы ты осталась с ним.

— Я так не думаю. Ты не видел его в последнее время, — нахмурившись, возразила я.

— Я тебя умоляю, — сухо, но с издёвкой произнёс он. — То, что он чувствует к тебе не может измениться в один миг. Как бы он не изменился, каким бы преданным он себя ни чувствовал, его любовь к тебе очень глубокое чувство.

Я поёрзала на стуле.

— Он больше не относится ко мне так, как раньше. С меня хватит. Эндрю, он заставил меня почувствовать полным ничтожеством. Представь, какой одинокой я должна была себя чувствовать, чтобы открыться другому.

— Это не оправдывает твоего поведения, — он посмотрел на вино в своём бокале, он был раздражён. Хоть Эндрю и лояльный человек, но в то же время очень справедливый. — Ты знаешь, что это так. Как это произошло?

— Честно говоря, я и сама не знаю, — сглотнув, я положила руки на колени. Как всё это началось? Будто споткнувшись о камень, я полетела вниз со скалы. — Не то, чтобы я кого-то искала. С ним мне хотелось улыбаться, даже когда я грустила. Мы много разговаривали, а потом всё как-то… бац… и случилось, — тут я запнулась. — Это нормально, если ты хочешь встать на сторону Натана.

— Я не хочу вставать на чью-то сторону, — сказал он. Его взгляд был задумчивым, он сделал ещё глоток вина. — Я просто пытаюсь анализировать ситуацию с обеих сторон.

Я почесала шею. Передать то, что мне пришлось пережить и через что пришлось пройти, в паре слов было невозможным, и, казалось, у меня это не очень-то получилось.

— Ты думаешь, что я эгоистка? Что я плохой человек?

Приподняв один уголок губ, он уточнил.

— Ты имеешь в виду, как Сатанюка? Я ещё не до конца определился.

Я закатила глаза. Я хотела ударить его по руке, но он сидел слишком далеко. Несмотря на то, что он улыбался, я видела печаль, появившуюся в его глазах, после того, как Шэна его бросила.

— Прости, что это напоминает тебе о былом.

Он провёл языком по верхним зубам.

— Я просто думал о том, как далеко я продвинулся с тех пор. Я так долго был зол на неё, но теперь… Я уже не знаю, что чувствую.

Я внимательно посмотрела на своего брата. Наблюдать, как он боролся с трудностями, было нелегко. Он всегда был сильным, у него было море возможностей пойти по стопам нашего отца и топить переживания в бутылке, тем не менее, он этого не сделал.

— Но это же не лишает меня права всё ещё на неё злиться? — уточнила я. Он рассмеялся.

— У меня ушли годы на то, чтобы понять, что возможно Шэна поступила правильно. Мы не планировали заводить детей, и она не была готова к материнству. Но в тот момент я сказал ей, что это не важно, раз она забеременела, то у нас нет другого выхода, как самим повзрослеть и растить нашего ребёнка. Но ты же помнишь, как часто мы с ней ругались. Я бы не хотел, чтобы Белл росла в такой же обстановке, как…

— Как мы, — закончила я. В этом был смысл. Эндрю всегда был защитником. Когда наши родители ругались — до того, как он подрос и стал уезжать из дома — он всегда всячески старался меня отвлечь. Он показывал мне театр одного актёра, имитируя звуки животных. Когда страсти доходили до предела, он закрывал мои уши руками и строил смешные рожицы, пока кризис не миновал. Уже какое-то время я не нуждалась в его поддержке и защите, но может быть я сейчас здесь как раз для этого.

Он вздохнул.

— Если бы Шэна осталась и была вечно несчастной, Белл бы это почувствовала. А моя малышка — это подарок судьбы, а не тяжёлое бремя. И я убью любого, кто будет считать иначе.

— Если бы Шэна появилась сейчас у тебя на пороге, тебе бы нечего было ей сказать?

— Хватит уже обо мне, — его губы расплылись в зловещей ухмылке. И я поняла, что у него определённо было, что ей сказать. — Послушай, если ты будешь счастлива, то и Натан тоже будет.

Может быть, это как раз и значит, что тебе иногда нужно быть эгоистичной, а иногда совсем наоборот. Постарайся оказаться первой, и сама надень свою маску.

— Возможно, ты и прав. Но меня беспокоит то, что Натан слишком часто отодвигает себя на второй план. И я ему это позволяю.

— Так скажи ему об этом.

— Он думает, что я эгоистка, и от этого люблю его меньше. Я не знаю, какую выпечку он любит или какие его любимые цветы.

— Такие мелочи никогда не были для тебя важными. Но для него это так, — он присмотрелся ко мне. — Но это не значит, что ты была плохой женой. Я видел, как ты тоже о нём заботилась, — он ударил рукой по бедру. — Когда наша мать начинает что-то говорить о его работе, о том, что, по её мнению, он занимается хернёй, подавая бесплатную еду людям, оказавшихся в таком положении из-за ошибок, совершённых по собственной вине. Ты как с цепи срываешься, защищая его.

Думаешь, ему есть хоть какое-то дело до того, что она думает? Нет, конечно. Но ты превращаешься в бешеную собаку.

Я нахмурилась.