Невинность для Ночного господина

Провела ладонями по смуглой коже — не такой светлой, как у эльфов, не такой тёмно-серой, как у дроу. Плечи, грудь хотелось гладить и гладить, запах вдыхать бесконечно.

Прядь волос упала на моё лицо, пальцы переплели пальцы.

На какое-то время я просто потерялась во взгляде ртутных глаз. Казалось, умру, если не буду принадлежать этому мужчине, не разделю с ним страсть и наслаждение.

Смущение куда-то улетучилось, я напрочь забыла об артефакте, и о том, какие дроу умелые любовники.

В голове промелькнули слова гномки Линды — и я понимала, почему девушки в восторге от Наррана де'Лавра! И готова была расцарапать лицо любой, кто посмеет обратить на себя его внимание. Включая Люсьенду.

Потому что его руки, губы так ласково и настойчиво исследовали моё тело, находя самые горячие точки, касались там, где было всего приятнее. И я ощущала себя самой желанной, самой ценной в его жизни.

Он не говорил этого — но я ловила его эмоции и отдавала свои. Мне так не хотелось, чтобы между нами оставались какие-то преграды, недопонимание, война. Он столько раз спасал меня, несмотря ни на что!

И он был таким красивым мужчиной. Нет, не так — он был моим мужчиной!

Не знаю, что он вытворял со мной, с моим телом, но мне хотелось изгибаться, стонать, вжиматься в него сильнее.

Горячие губы спускались всё ниже и ниже, целуя везде, проделывая такое, что спираль внутри меня без перерыва то напрягалась, то раскручивалась взрывами удовольствия, и так много-много раз подряд.

К тому моменту, когда он осторожно раздвинул мои ноги, казалось, на теле не осталось ни одного кусочка, где он не коснулся бы меня и не поцеловал. От пальцев ног до кончиков волос я пропахла им, сгорая от безумного, неистового наслаждения.

И сама с не меньшим удовольствием изучала его красивую фигуру, сжимала плечи и… решившись, касалась того, чего невинные девушки обычно не касаются и куда стыдятся даже взглянуть.

И от того, с каким лицом он принимал мои неумелые ласки, казалось, я улетаю куда-то в бескрайние космические дали.

Я уже была полностью готова, тянулась навстречу, и всё равно он двигался медленно, осторожно. Миллиметр за миллиметром я ощущала его в себе, пока не заполнилась до самого предела.

Хырры, это было до безумия приятно и желанно! Застонав, я подставила под поцелуи грудь, вонзила ногти в его спину.

— Какая же ты горячая, просто сводишь меня с ума, — хрипло прошептал он. — Т… как тебя на самом деле зовут?

— Эсмаилья, — простонала я, совершенно не отдавая себе отчёта в происходящем.

Только не останавливайся, только не прекращай! Казалось, я не смогу жить, существовать без этого единения, не чувствуя моего мужчину в себе. Хотела принадлежать ему, снова и снова, бесконечно.

— Да, — его губы проложили дорожку поцелуев по моей щеке к виску, уху. — Вот теперь правильно, красивое имя. Твоё имя.

Медленно, осторожно он поднялся надо мной, разглядывая.

— Не останавливайся! — снова застонала я, раскрываясь навстречу, желая прижаться к нему как можно сильнее, ощутить его как можно глубже.

— О, да, — хрипло выдохнул он мне на ухо и снова оказался внутри, будто отбросив последние сомнения.

А дальше наступило какое-то безумие. Мы сплетались как единый организм, в едином ритме и дыхании, снова и снова. Пружина внутри распадалась мириадами фейерверков и снова взводилась, и снова выстреливала и распадалась.

Я насквозь пропахала Нарраном де'Лавром, но мне не хотелось выныривать из этого сладкого безумия, разжимать переплетённые пальцы, его прикосновения вдруг начали казаться необходимыми, как воздух!

Мы падали, счастливые и обессилившие, чтобы через несколько мгновений снова сплестись в объятиях.

Пока вдруг…

— Что это? — Нарран отпрянул, рассматривая меня.

В глаза ударил яркий свет, изливающийся из моей груди.

Артефакт! Я не смогла его удержать!

И тут на меня навалилось осознание того, что же я натворила…

32

Нарран де'Лавр

Несколько мгновений я смотрел на неё, пытаясь сообразить, что происходит.

Эсмаилья сжалась, свернулась клубком, словно пытаясь спрятать, закрыть от меня странное сияние.

Слишком яркий свет… не удержала магию? Я не чувствовал опасности, но это всё же настораживало.

Эсмаилья.

Прижав её к себе, перекатывал в мыслях имя и то доверие, которое она мне оказала. Отдалась, расслабилась, стала полностью моей.

И понимал, что никуда больше её не отпущу. Моя женщина. Моя судьба.

Надо будет что-то решить и с помолвкой, и с договором, и со всем остальным. Уговорить её побыть здесь, пока…

Наверное, не уговорю. Но это потом, а сейчас разобраться бы.

— Тебе плохо? Что происходит?

— Я… не должна была, — пробормотала она.

— Не смей жалеть. Слышишь?

Девушка сжалась, и я крепче прижал её к себе:

— Я больше не отпущу тебя. Не дам тебя в обиду. Не бойся. Закрою тебя собой, жизнь отдам. Ты моя.

Она всхлипнула, не ответив.

Почему? Я очень старался не взвинтиться. Это было здорово! Безумно, невероятно! Я спал со многими женщинами, но никогда не испытывал такого.

Не задумываясь убью за неё, заслоню её собой. Пусть хоть кто-то посмеет сказать, что любовь к эльфийке — позор!

И теперь…