Невинные

Мама испуганно огляделась и плотнее прикрыла дверь. Мы находились в огромной библиотеке мистера Пиперса. Когда дверь закрылась, до нас перестали доноситься звуки тихой музыки, звоны бокалов и голосов.

– Я еще раз повторяю: перестань разговаривать в таком тоне с матерью. Мы обсудим это дома.

– Продолжай, раз уже начала. – Я не мог сдерживаться.

– Я знаю, что ее мать алкоголичка, а брат умер от передозировки. Тебе не стоит общаться с ней.

Мои уши заложило от избытка информации. Возможно, это всего лишь сплетни. В городе любят болтать, и часть этой болтовни всего лишь выдумка.

Не веря ушам, я покачал головой. Но мама продолжила:

– Да, Стайлз. Это правда. Именно поэтому они уехали из Лондона. В поисках лучшей жизни.

– Ты не поняла меня, мам, – сказал спокойнее я. – Мне все равно. Правда это или нет. Это не имеет значения. Я люблю ее.

– Что? – Сначала ее глаза округлились, а потом она начала смеяться. – Стайлз, какая любовь в семнадцать лет? Не говори ерунды. Идем, твой отец будет недоволен, что мы отлучились так надолго.

Я проигнорировал маму и прошел мимо нее.

– Я уезжаю отсюда, – сказал я у двери.

– Ты не посмеешь. – Мама пошла за мной и попыталась схватить за руку.

Но мы уже находились в оживленной гостиной, и ей пришлось сделать вид, что ничего особенного не происходит.

– Мелоди, вот ты где. – Какая-то женщина и подошла к маме.

Она натянуто улыбнулась и что-то ей ответила. Пользуясь этим, я вышел за дверь.

Всю дорогу до дома Мадлен я думал о том, что сказала моя мать, и игнорировал звонки от отца. Мадлен говорила мне, что у нее был брат, но он умер. Мы договорились, что расскажем друг другу свои тайны, когда будем готовы. И я ждал этого. Меня бесило, что мама сказала мне это сегодня. И пусть это правда, это действительно не важно. Я люблю Мадлен. И мне верится с трудом, что миссис Ланкастер алкоголичка. Что бы ни произошло в жизни Мадлен, это ничего не изменит. Я лишь думаю о том, что ей пришлось пережить в Лондоне, если все это правда.

Телефон Мадлен был отключен. Из их дома доносился еле слышный звук телевизора и лай Айка. Сделав еще пару попыток дозвониться, я уже решил позвонить в дверь. Но не успел и сделать шага, как на улицу выехал серебристый «Кадиллак» с Мадлен и каким-то парнем внутри.

* * *

Я смотрю на Мадлен и до сих пор перевариваю то, что услышал. Всю ревность мигом забыта.

Спустя мучительную минуту она качает головой и направляется в сторону дома.

Нет, нет, нет. Она не так поняла мое молчание.

Я бегу за ней и хватаю за руку. Мадлен разворачивается и в ее глазах я вижу слезы. Я целую их, впитываю соленую влагу, скопившуюся на ресницах.

– Любимая, – наконец-то поворачивается мой язык. – Ты не представляешь, что сделала сейчас. Это я должен был сказать это первым.

– Стайлз. – Мадлен слегка отстраняется и выглядит удивленной. – Что ты имеешь в виду?

– Я люблю тебя. Тоже люблю, понимаешь? Я хотел признаться первым, должен был сделать это давно. Я дурак.

– Как давно? – расслабившись, спрашивает Мадлен.

– Всегда им был.

Я вновь притягиваю ее к себе и целую ее.

– Как давно ты должен был признаться? – снова спрашивает Мадлен.

– Как только впервые поцеловал. Возможно, раньше.

– Ты уверен? – кажется, Мадлен сбита с толку.

– Абсолютно.

Мы прижимаемся друг к другу, и я вдыхаю аромат ее кожи. Она такая теплая. Мой взгляд падает вниз, и я замечаю ее короткую юбку. Недавняя ревность вновь просыпается во мне.

– Ты надела юбку на встречу с этим Китом?

Мадлен качает головой.

– Я была на работе, Стайлз. Подменила девчонок. Кит подбросил меня до дома, потому что было уже поздно, автобусы перестали ходить. Никто мне не звонил и никуда не приглашал, у него даже нет моего номера. Но больше такого не повторится, я понимаю, что это неправильно.

Я обожаю ее.

– Теперь я буду всегда забирать тебя с работы, договорились?

Мадлен улыбаясь, кивает.

– Ты расскажешь, что случилось? – вдруг серьезно спрашивает она.

Мне бы хотелось поговорить об этом, но я не посмею пересказать все эти грязные слова, которые сказала мама. Я отрицательно качаю и головой и невольно съеживаюсь от холодного ветра.

– Забирайся в машину, – говорю я ей. – Здесь холодно.

– Ты без куртки, – укоризненно говорит она и открывает пассажирскую дверь.

– Тебе не нравится? – я развожу в сторону руки, демонстрируя свой прикид.

Мадлен с хитрой улыбкой рассматривает меня.

– Залазь. Я покажу.

Я пулей влезаю в машину, чуть не оторвав при этом дверцу.

– Полегче, – смеется Мадлен.

Она стягивает с себя шапку, ее волосы забавно растрепаны. Я протягиваю руку и стараюсь уложить непослушные локоны. Мои руки перемещаются на ее плечи, затем я медленно снимаю с нее куртку.

– Здесь очень жарко, – шепчу я.

Мадлен сама снимает с себя куртку и перебирается ко мне на колени. Спиной она случайно давит на клаксон.

– Черт, – ругается она, пока я тихо смеюсь.

Мы замираем, и я с улыбкой наблюдаю за настороженным лицом Мадлен.

– Чего ты смеешься, Стайлз? – замечая мою улыбку, спрашивает она. – Моя мама может выйти и мне придется слезть с твоих колен.

– О, нет. – Я отодвигаю кресло на предельное расстояние, и прижимаю ее к себе.