Невинные убийцы. Как три обычные девушки стали кошмаром для нацистов и героями Второй мировой

Тем временем майская забастовка в разных городах страны, особенно на севере, продолжалась. Прошла еще неделя, прежде чем немцы положили ей конец в своей манере: кровавыми жестокими репрессиями. Раутер издал постановление, что по любым несанкционированным собраниям военные будут открывать огонь. Любого, кто будет пойман за изготовлением или распространением листовок, подстрекающих рабочих продолжать забастовку, ждет немедленный арест и отправка в лагеря.

Был установлен комендантский час и строжайший запрет на использование радиоприемников, включая маленькие кристальные, которые широко распространились среди голландцев, – их легко можно было спрятать в спичечный коробок, и они ловили «Радио Оранье» и Би-би-си из Лондона, если прикрепить к ним длинную антенну [126].

Голландцы много месяцев жили в условиях нехватки товаров повседневного спроса, но после мая 1943‐го ситуация значительно ухудшилось. Когда границы Нидерландов были закрыты для торговли после начала оккупации, шансы получить чашку хорошего кофе или приличную сигарету свелись практически к нулю. Поклонники кофе довольствовались суррогатами: вместо молотых кофейных зерен использовался цикорий, который смешивали с горячей водой, получая слабое подобие кофейного напитка. Рис, растительное масло, резина, мыло – все стало дефицитом; поскольку Германия сама испытывала нехватку товаров и продовольствия из-за войны, все, что удавалось заполучить в Нидерландах, немедленно отправлялось за границу, в Deutchland, на благо Германии. Подметки для обуви делали из картона; любой лоскуток ткани берегли и использовали многократно, поскольку заменить его было нечем. Мало того, после майских волнений правительство Зейсс-Инкварта ввело карточки даже на «предметы роскоши», включая суррогатный кофе [127].

В ходе подавления забастовки больше сотни голландских патриотов были казнены или погибли в перестрелках с немецкой полицией. Еще тысячу отправили в концентрационный лагерь в Вухте, на юге Голландии. Более того, всем голландцам-мужчинам в возрасте от восемнадцати до тридцати пяти лет было приказано зарегистрироваться для отправки на работы в Германию.

Тем не менее забастовка оказалась успешной в том смысле, что вдохнула в голландский народ надежду и подняла моральный дух. В отличие от февральских волнений 1941 года в ней участвовали не только заводские рабочие; впервые сельскохозяйственные регионы поддержали городское население в противостоянии режиму. Народ Голландии объединился в борьбе с немецкими оккупантами, выйдя за рамки небольших групп подпольного сопротивления, которые и ранее сражались с нацистами и их коллаборантами из NSB.

Глава 13

Уже после забастовки молоденькая студентка колледжа с ярко-рыжими волосами вошла в табачную лавку члена Харлемского сопротивления по имени Хенк Юпкемюль, который надолго запомнил и ее волосы, и уверенный вид. Йо Шафт, вскоре взявшая себе боевую кличку Ханни, попала к табачнику по рекомендации одной из сестер по «Гемме» в Амстердаме, Эрны Кропвельд, которая была связана с RVV и знала владельца лавки как связного с харлемским «Раад» [128].

Так Ханни вступила в ряды Сопротивления; с этого момента она больше не оглядывалась назад. Она уже давно занималась кражами удостоверений личности, давно сочувствовала левым и возмущалась злодеяниями нацистов. Теперь Ханни стала членом RVV и осталась им навсегда. Она сказала Юпкемюлю, что слышала про него от подруги в Амстердаме, и хотела спросить, не найдется ли дела и для нее.

Хенк принял ее холодно, но не отверг сразу, несмотря на элегантную одежду и явно буржуазное происхождение. Он отправил ее домой и вскоре связался с общими знакомыми в Амстердаме, чтобы узнать, годится ли студентка юридического факультета в аккуратных свитерах и кожаных туфельках для работы в Сопротивлении [129]. Получив одобрение от друзей из RVV, Хенк направил Ханни в харлемский отряд.

Она появилась там вскоре после того, как сестры Оверстеген уехали в Эншеде. Франсу ван дер Вилю и остальным требовалась та же помощь, которую оказывали им сестры. Девушки могли перемещаться свободнее, чем мужчины, не вызывая подозрений. Ван дер Вилю понравилась Ханни, и он пригласил ее на собрание на Вагенвег, где она быстро стала завсегдатаем, а вскоре уже брала уроки стрельбы и обращения с пистолетом у самого Ван дер Виля и Яна Бонекампа, который тоже стал чаще присутствовать на сборищах в студии Андриссена [130].

Ханни и Бонекамп представляли собой странную пару. Она – утонченная выпускница колледжа, интеллектуалка, из среднего класса, в стильной одежде, гордящаяся своими рыжими волосами и тщательно причесывавшая их для большего эффекта. Ханни умела красиво изъясняться и получила образование, что было нехарактерно для местного кружка RVV, состоявшего преимущественно из рабочих вроде Яна Бонекампа.