Невинный трофей для охотника

— Отчаянно пыталась. Да и не только меня. Но построения и уборка территории оказывали ничтожное влияние. Когда в твоей голове отчаянная дурь, нужны меры по жестче.

— Какие?

— Хорошенько получить в морду и осознать, что ты не бессмертный, каким казался до этого. Почувствовать настоящий страх. Вот он отлично избавляет от дури в голове. Заставляет ей думать, а не только есть и пить. За несколько дней до демобилизации нам организовали встречу. С нами говорил мужчина в форме без опознавательных знаков и лычек. Он предложил хорошо оплачиваемую работу. И не обманул.

— Эти шрамы, — я указала на мужской подбородок, — они?..

— Оборотень, — Ивар расстегнул две верхние пуговицы рубашки, — хотел вскрыть когтями горло. После этого я стараюсь не встречаться с волками в ближнем бою. Да и вообще избегать боя. В отличие от вампиров, они передвигаются группами. Инстинктивная привычка сбиваться в стаю, — пояснил. — Не забивай голову. Сегодня праздник.

— Почему ты мне рассказал?

— Предостерегаю от необдуманных поступков, Софья Алексеевна. Не связывайся с оборотнями, — назидательно покачал указательным пальцем перед моим лицом.

— Ты же понял, о чем я! — вспыхнула. — Ты никогда не рассказывал о себе. Избегал, делал вид, что меня не существует…

Мужчина склонился, поманил пальцем и прошептал:

— Рассказал, — придвинул стул ближе, — чтобы ты не считала меня чудовищем. Я человек.

— Я так никогда не считала, — шептала.

Наши лица разделяло ничтожное расстояние. Кожей я ощущала чужое дыхание. Горячее. Волнующее.

— Я предупреждал, что не люблю вранья.

— Наверное, — силилась вспомнить, но близость Ивара дезориентировала. Окончательно перемешивала мысли.

Нужно выпрямить спину и наваждение спадет.

А меня тянуло к мужчине. Манила приятная смесь аромата парфюма и кожи, не отталкивало в этой смеси даже присутствие алкоголя.

Я задержалась взглядом на губах.

Тело меня предало: выдало постыдные мысли алой краской на щеках.

Я поддалась порыву и потянулась вперед. На деле же неуклюже соскользнула со стула, больно ударившись коленями о каменный пол.

Сидя у мужских ног, страстно желала отмотать все назад, ровно до моей безрассудной попытки поцеловать Ивара.

— Недоразумение, — прошептал охотник, склоняясь и подхватывая пальцами мой подбородок. — Ты меня все же убьешь, — выдохнул обреченно, касаясь моих губ своими.

Глава 16

Соня

Я перестала дышать, прислушиваясь к собственным ощущениям.  Мужские губы горячие, твердые, чуть влажные от алкоголя.

Ивар не торопится, не набрасывается, как это сделал Тим, он себе и мне дает возможность  передумать.

Целует не торопясь, с присущей ему ленцой.

Приятно. Терпко.

Дыхание мужчины рваное, с резкими глубокими вдохами, словно перед погружением на глубину. Не выпуская моего лица из своих ладоней, он опустился на колени, скопировав мою позу, продолжил исследовать губы. Не вторгался языком, не пытался удержать за затылок, действовал мягко, придерживая за плечи. Отчего хотелось притянуть мужчину. Почувствовать твердость и жар его тела.

Охотник на мгновение отстранился, чтобы спросить:

— Больно? — от бедра к колену скользили мужские пальцы.

Но не дал сказать, вновь припал к губам, но уже более настойчиво. Прихватывал, надавливал, проникал языком.

— Нет, — мне удалось ответить, между поцелуями.

— Что, нет?

А мое лицо и шея полыхают. Хочется скрыть от мужчины стеснение. Я поправляю подол платья, собравшегося на бедре:

— Уже не больно, — поднимаю взгляд. В глазах охотника насмешка: от него не укрылась моя скованность. — Тоже зеленые, — озвучиваю вслух мысль, что отметила про себя.

— Что? — облизывает нижнюю губу

— У тебя тоже зеленые глаза, как и у меня. Я раньше не замечала, — продолжила неуклюже.

Попыталась подняться.

— Это у тебя цвет глаз, как у меня, Софья Алексеевна, — он без усилий встает на ноги, выпрямляется в полный рост и помогает мне, но не отпускает, а сразу же притягивает. — Они меня и погубили. Твои глаза, — ведет подушечкой большого пальца по скуле. Склоняется к лицу, копирует движение пальца губами. Шумно вдыхает, держа в объятиях. — Именно вот этот взгляд, — комментирует мою растерянность. 

Ивар не оставляет между нами и сантиметра свободного пространства, вжимает, дает почувствовать свое возбуждение. Обозначает свое желание.

Кровь в моих венах продолжает ускорять свой бег, закипает, заставляя тело гореть, делая кожу невероятно чувствительной. Каждое прикосновение запускает по телу мелкую дрожь. И меня вновь накрывает волной жара, спускающегося к самому низу живота, но тут же захлестывает ледяной — отрезвляет. “Что я могу дать взрослому мужчине?” — мои руки, покоящиеся на твердой груди, упираются, отстраняют. “Мужчине, что старше, что опытней, что имел связь со множеством женщин…”.

— Отпустить? — разорвал поцелуй.

— Я…, — не смогла придумать достойной причины, — да. Отпусти.

— Я тебя понял, — хмыкнул. Перед тем, как разомкнуть объятия, спросил: — Струсила?