Невменяемый колдун

Коперрульф и Машанэ, оставшиеся на полянке и подстраховывающие тело молодого Эль-Митолана с двух сторон, с удивлением заметили, что тот как-то странно дернулся, а с губ сорвалось невразумительное бормотание. Затем дыхание резко участилось, словно от усиленного бега. Еще через минуту с открытых участков кожи повалил пар, а лицо покраснело до буро-малинового цвета. Такие побочные эффекты всегда вызывало слишком дальнее проникновение «отделенным сознанием». Или в труднодоступные места. Или слишком продолжительное по времени. Да и опыт имел чуть ли не решающее значение. Старые колдуны скользили своим сознанием легко и непринужденно, тогда как молодые ломились напропалую, не замечая, вернее, не ощущая встречных или боковых мешающих потоков магической энергии, которые невидимыми носились в эфире в самых различных направлениях. Эль-Митолан, оседлавший эти потоки, мог проникать на десятки километров по любой пересеченной местности. Или нырять в бездонные пропасти, исследовать недосягаемые глубины. Но при возвращении все колдуны испытывали сильный перегрев тела. Кто больше, кто меньше. Тут тоже многое зависело от опыта и от скорости возвращения.

Кремон, судя по всему, очень спешил. И когда сознание вернулось в тело, то там уже была настоящая парилка. Пришлось полной грудью вдыхать свежий и влажный воздух, сбрасывать накидку и поспешно расстегивать одежду. Спутники ему помогли, и уже через минуту колдун сидел на своем коне с голым, исходящим паром торсом и жадно допивал вторую флягу родниковой воды. Дворецкий ему уже и третью приготовил, но Кремон шумно выдохнул и отрицательно покачал головой.

— Уф! Хватит! Полегчало! — И, заметив, что спутники с напряжением смотрят ему в рот и ждут пояснений, продекламировал: — С небес свой взгляд он бросил вниз: там ждал его большой сюрприз!

— А поконкретнее нельзя? — не выдержал Коперрульф.

— Почему же нельзя, можно! Прямо на нашей тропе, километра через три, под слоем листвы, иголок и веток очень удобно и комфортно разместился… колаб!

— Тьфу ты, нечисть! — И дворецкий, не сдержавшись, добавил несколько длинных ругательств. — Один?

— Пока видел только одного…

— Эль-Митолан?

— Не знаю, — пожал голыми плечами Кремон. — Мог ведь щит поставить и скрыть свою магическую сущность.

— Явно нас ждет?

— Скорей всего нет. Давно лежит, похоже. Может, два, а может, и три дня. Они ведь могут до пяти суток оставаться в ждущем режиме.

— А дальше не проходил?

— Нет. Сразу вернулся, чтобы вас предупредить. Но сейчас чуть остыну и еще раз туда проскочу. Что там дальше по тропе?

Машанэ обеими ладонями потер лицо, снимая влагу и напрягая память:

— Говоришь, километра три… Потом тропа резко сворачивает влево… Тогда до предполагаемого места еще километра три осталось. Там небольшая полянка в виде подковы, а на другом ее конце — два очень удобных холмика.

Коперрульф проследил за вытянутой рукой лесника и обеспокоенно спросил Кремона:

— Туда достанешь?

— Думаю, проблем не будет. Но в данный момент я больше удивляюсь поведению боларов. Ведь это невероятно: они почувствовали колаба, который отменно спрятался, замаскировался, и, самое главное, предупредили нас!

— Хм! Каюсь, что не поверил вашим рассказам, — Машанэ полез в седельную сумку. — Мне кажется, за такое дело их надо бы еще чем-то угостить. Как думаете?

— Обязательно! — поддержал его Коперрульф. — Но вот примут ли они фрукты из наших рук?

— Попробуйте, только спешьтесь. — Кремон набросил на плечи лишь задубевшую от влаги накидку. — А я уже вполне остыл и по проторенной «дорожке» проверю тропу до нужного места. Можете меня не поддерживать, падать мое тело не будет.

— Высмотри там все как можно тщательнее, — попросил дворецкий, но, приглядевшись к расширенным зрачкам колдуна, понял, что того уже здесь нет. По крайней мере сознанием. Тогда он спешился и стал медленно приближаться к тому месту, где продолжал висеть Спин. — Ну что, дружище, нравятся тебе яблочки? А у меня вот еще два манската есть. Смотри, какие сочные и красивые. Не бойся, мы ведь друзья…

— Да, друзья! — подтвердил и Машанэ, в свою очередь, протягивая на ладони яблоки.

Именно к нему первому и подлетел Спин, подрагивая корнями и чуть покачиваясь всем корпусом. Взял два яблока и затем, еще с большим сомнением, приблизился к Коперрульфу. Но когда и манскаты скрылись в его внутренних карманах, неспешно и солидно подался в кроны деревьев к своим собратьям. Через пару минут те всей компанией вылетели к людям и уже вполне по-свойски разобрали угощения. Похоже, они были весьма голодны, так как продолжали висеть рядом и требовательно шевелить корнями. Тогда Машанэ поспешно вернулся к своей лошади, снял внушительную сумку и, вернувшись, пояснил отставному капитану:

— Твоя любимая олаборка. А ведь рыбу они любят. Значит, и сушеную, и просоленную есть будут. Только давай мы им хоть первые рыбины немного от чешуи очистим…