Невменяемый колдун

Силы Кремон расходовал быстро, но для колабов делал вид, что нуждается в очередной добавке в два раза раньше. Лишь только он поднимал правую руку, как из центра клина подкатывался очередной донор, уравнивал скорость и передавал половину своей магической энергии. И тут же возвращался под прикрытие остальных товарищей восстанавливать утраченное.

При помощи знака левой рукой десятник получал четверть физической силы. Но делалось это гораздо реже, ведь и собственные запасы при спокойной ходьбе не слишком тратились.

Наибольшие трудности создавали, как ни странно, именно небольшие островки суши. Их приходилось обходить или пропускать по дальним краям Опоры. Но в последнем случае сражения с местными чудовищами сразу чуть ли не утраивались по своему накалу. Могло показаться, что дикие твари устраивают засады на островках специально, а вернее, используют их преднамеренно. Словно пираты, бросающиеся на корабль своей жертвы.

Особенно усердствовали в этих атаках валели, парьеньши и рычащие медведи с когтями, словно кинжалами. Несколько раз волны этих кошмарных созданий пытались просто захлестнуть фланговые крылья раскинувшегося клина. В таких случаях все смещались в сторону от волны, а к бою подключались воины второй, а то и третьей шеренги.

Поворот совершили в строго расчетное время, и, когда начало темнеть, подошли к берегу. И были рады предусмотрительности Кашада Низу. Потому как ко всей остальной нечисти присоединились неведомо откуда прилетевшие крылатые и планирующие убийцы. Вот теперь уже дивизии пришлось отбиваться изо всех сил. И практически каждый Эль-Митолан работал с полной нагрузкой.

Даже Валер занялся устранением опасности в непосредственной близости. Щиты держал лишь князь. А уж сотнику Дорнессу пришлось помахать своим огромным мечом в полную силу.

Кремон до зубовного скрежета мечтал использовать сложившуюся обстановку и якобы совершенно непроизвольно убрать Опору. Конечно, берег рядом, и любому Эль-Митолану не составит труда туда слевитировать. Но ведь большинство из них уже изрядно вымотаны сражением. Некоторые вообще остались лишь с физической силой. А значит, жертвы обязательно будут! Поэтому предержащий Опору стал все чаще «отвлекаться» на подсказки своей страже:

— Скатэк прямо по курсу!

— Дорнесс! Добей того валеля слева, он встает на ноги!

— Князь, мне что-то просыпалось за шиворот! И это «что-то» шевелится!

На что Оузер совершенно спокойно заметил:

— Ну капнуло на тебя несколько капель крови, ну и что? Разве теряют от такого пустяка концентрацию? Даже с откушенной рукой ты не должен отвлекаться.

А пыхтящий рядом от натуги капитан в том же духе добавил:

— Разве что ноги тебе отгрызут. Но и тогда мы тебя на руках нести будем!

Причем в последних словах послышалась злоба и конкретная угроза. Могло показаться, что Валер догадался о тех мыслях, которые теснились в голове у десятника. И Кашад решил не устраивать кровавую купель. Тем более что тут же последовал сигнал о выходе на берег.

Сыплющиеся на головы ядовитые и кусающиеся летающие хищники все-таки заставили генерала обеспокоиться своими подчиненными. А может, и сигнал какой поступил от Валера или Оузера.

Выход получился очень удачным и поучительным. Ведь двигаясь наискосок, а то и параллельно к Барьеру, не приходилось замедлять движение и топтаться на месте. Вся ДТО резко приняла влево, а через несколько минут и люди ступили на твердый берег и стали спешно карабкаться на Нулевой Уровень. В условиях ночных сумерек на этом участке возможность попасть под лавину зеленых муравьев увеличивалась многократно. И постоять несколько минут на одном месте являлось полным самоубийством. Это и колабы не рисковали делать.

Жертв не было. Пострадавших — тоже. Обратно катились под аккомпанемент еще более громкого и радостного пения.

Когда укладывались спать, Невменяемый тщательно проанализировал весь день и опять-таки забеспокоился. Почти во всех действиях его командиров, князя и колабов хорошо просматривались подозрительность и недоверие. Но после некоторых умозаключений пришлось признать, что иначе и быть не могло. Уж слишком большой урон нанес Кихону произведенный взрыв. А сообщников Ксомоса так и не обнаружили. Одиночка не мог так действовать. Да и трактат «Установки» кто-то похитил однозначно. Причем, уже без сомнения, после смерти Бейта. Значит, вполне логично, что силы безопасности Ледонии не доверяют каждому наемнику. Вплоть до капитана Лессо. А уж за десятником должны будут следить всей цепочкой. Как снизу, так и сверху.

Промелькнув сознанием по окрестностям, Кремон решил попросту выспаться. Резонно рассудив, что четверти часа перед подъемом вполне хватит для подслушивания утреннего ворчания сменяющихся часовых. Или поднятых раньше всех младших командиров. Вдруг да и прорвется в обычной фразе нечто важное?

И точно, прорвалось. Нового часового поставили на самом дальнем от Барьера взгорке, и один из офицеров повторил данные ранее указания:

— Не просмотри! Как только увидишь, сразу двигай навстречу и торопи изо всех сил. И так доставка груза непонятно задержалась.