Неволя

Глава двадцать пятая

На заре, в тихий предутренний час, царевич Кильдибек с ногайцами вступил в город и занял опустевший дворец, а когда жители Сарая пробудились, они услышали от глашатаев, разъезжающих по улицам с барабанами и орущих во все горло, что у них новый хан. Это известие никого не удивило - напротив, горожане отнеслись к нему равнодушно, памятуя о том, что смена правителей не приносила ни покоя, ни радости, а только смуту и разорение. Не все ли равно простому люду, кто будет сидеть в ханском дворце, лишь бы установился наконец долгожданный мир и никто не мешал пасти скот и торговать.

С тем же равнодушием приняли эту весть и люди Нагатай-бека, хотя они-то могли и порадоваться: ведь их господин некогда спас царевича, как уверял дервиш Мансур, уберег его от смертельной опасности. Но кто поверит дервишу? Вечно он плетет какие-нибудь небылицы. Его уже давно никто не воспринимает всерьез: посмеются только, махнут рукой и пойдут по своим делам. А дервиш вскинется и застучит в гневе концом палки в твердую землю, чего с ним раньше никогда не случалось. Да ещё покачает головой. Ну и ослы! Нет, подлинные балбесы! Не хотят слушать - пусть не слушают, но скоро, очень скоро их господин, славный и благородный Нагатай-бек, станет в большом почете у нового хана! Да продлит Аллах его годы и побьет всех его врагов!

Так он говорил - и вот что произошло.

Как-то в темный час, после вечерней молитвы, пришел из дворца круглолицый молодой человек в лиловом халате в сопровождении двух рослых вооруженных стражников.

При разговоре с простыми людьми молодой человек держался очень вежливо, без того высокомерия, что было свойственно людям из дворца. Он спросил о Нагатай-беке, дома ли, как его здоровье и прочее, что полагается в этом случае. Михаил ответил, что уважаемый тархан, его хозяин, ещё не возвращался с летовья, а он, Озноби, - векиль Нагатай-бека и поверенный во всех его делах.

Молодой человек выслушал его и сказал:

- Очень жаль, что нет твоего господина. В таком случае тебе придется одеться и идти со мной во дворец.

Ознобишин побледнел и не двинулся с места. Молодой человек улыбнулся доверительно:

- Да не бойся. Ничего плохого не произойдет. Вели запрягать небольшую арбу. Она тебе пригодится.

Михаил сделал так, как посоветовал молодой человек. Он надел теплую фарджию поверх халата, приказал запрячь мула в выездную крытую арбу и, усадив молодого человека рядом с собой, выехал со двора. Стражники пошли следом.

Они благополучно добрались до ханского дворца Алтун-таш, несмотря на густые потемки и плохую дорогу. Михаил оставил арбу на попечение стражников подле самых ворот, а сам с молодым человеком прошел через калитку во двор. Потом они шли какими-то полутемными проходами, пока не оказались в маленьком дворике с фонтанами. Оставив Ознобишина одного у высоких двустворчатых дверей, чиновник прошел во внутренние покои дворца.

Михаила била легкая дрожь - скорее от волнения и неизвестности, чем от холодной сырости, проникающей через шерстяные одежды.

Послышались шаги. Во двор вместе с давешним молодым чиновником вышел пожилой и дородный, в темном шелковом халате и матерчатой шапочке. За ними следовали двое черных рабов, тащивших небольшой и, видимо, тяжелый сундук, обитый по углам железными полосами.

Пожилой окинул Михаила беглым взглядом и спросил:

- Ты - векиль Нагатай-бека?

- Да, господин.

- Примешь вот это для своего хозяина. Это дар нашего милостивого хана Кильдибека. Да будет он и его потомки прославлены в веках! Да покарает Аллах всех его недругов!

Михаил прижал правую руку к сердцу и низко поклонился в знак почтения к имени хана. Чиновник продолжал, протянув Михаилу пергамент, свернутый в трубочку:

- Вот опись. Проверь все сам!

Ознобишин развернул свиток, однако текст описи, начертанный причудливыми знаками, оказался ему непонятен, и он покачал головой. Тогда молодой человек, который привел его сюда, взял у Михаила опись, близко поднес к глазам и нараспев стал произносить:

- Кубок золоченый с яхонтами - один! Нож иранский с камнем бирюзой на рукояти - один! Чаша урусская, серебряная, - одна!

Пока он перечислял подаренные ханом вещи, один из черных слуг вытаскивал их из сундука, показывал и осторожно клал на землю. Всего оказалось около двадцати красивых и дорогих вещей. Такой подарок с честью можно было вручить какому-нибудь чужеземному государю, не то что простому беку.

- Все это ты должен сохранить и передать своему хозяину.

- Да, господин. Так я и сделаю.

- И помни: за каждую вещичку ты отвечаешь головой.

- Да, господин.

- Хорошо, если никто не будет знать об этом подарке.

- Никто не узнает, господин. Уверяю тебя.

В это время во двор вошли два человека: впереди - высокий и стройный молодец с холеной черной бородкой и длинными усами, позади - низкорослый и толстый, с безволосым круглым лицом. Оба были богато одеты, а пальцы их рук унизаны красивыми перстнями. Чиновники и слуги почтительно и низко склонились, и Михаил вместе с ними.