Невольница князя (СИ)

Слушать это было так горько! Забава отвернулась, втихомолку утирая слезы.

— Ну так зачем тогда все это? — обвела рукой сырые стены пещеры. — Если я… мусор.

— Затем, что носишь его дитя, глупая. Властимир не только похотлив, но и жаден без меры — как его покровитель Сварог. Посему свои игрушки, даже надоевшие, при себе держит. Как Ярину…

И ведь правда! Властимир мог бы сразу выгнать бывшую наложницу, а вместо этого оставил при тереме работницей. Может, и навещал тайком? Ревность вновь оскалила зубы. Подумаешь — Ярина! Теперь рядом с князем красавица-невеста из Южных земель. Черноволосая и гибка, словно лоза, она наверняка сумеет исполнить все прихоти своего господина. Будет послушной и угодливой…

А вот Забава не могла так!

— …Твое место не в наложницах, — снова зашелестела знахарка. — Ты робкая, да… Нежная и чистая помыслами. Однако и непокорная тоже. Тебе отвратна мысль, что женщина — лишь удобная вещь и средство продолжения рода. Ведовская кровь, даже такая слабенькая, всегда даст о себе знать.

Горло вновь пересохло.

— В-ведов… ская?! — просипела Забава.

А травница снова кивнула.

— Она самая. Не смотри так изумленно, все светлокосые девки могут стать ведами. Только теперь у Лады-матушки сил едва хватает, чтобы дышать. Потому и рождаетесь вы редко, сплошь хилые, почти обычные…

А вот сейчас обидно стало! Кто бы ей о слабости говорил! Сама травница тоже не богатырь. В лохмотьях вся, руки дрожат так, что миску с едой еле удержать может. Но старуха не заметила ее возмущения.

— …А раньше веды были ох какие грозные! — продолжила мечтательно. — Помню, мне на поклон не гнушались прийти и купцы, и могучие воины, и даже князь один раз заглядывал. Ох, красавец был… Ярослав! Да только хорош на лицо оказался, а внутри…

И травница замолкла, нервно покручивая в пальцах краешек замусоленного платка. Видно, поняла, что сказала лишнего. Ну, про Ярослава этого Забава знать не хотела, а про другое очень даже.

— Ты тоже пила живую воду? Как Ягиня? Вы вместе Ладе служили? Но как ты выжила? Все веды ведь… — и она примолкла, не решаясь произнести о смерти.

— Ох, сколько вопросов… Да, я одна из тех, кто остался жив. Глянь вот, красота какая, — раздвинула шнуровку на иссохших грудях, обнажая уродливый белый рубец.

Так ведь это след от той раны, что получили веды, когда Сварог ударил мечом свою жену.

— …Ягиню спасло то, что она еще послушницей была, а меня… — травница запахнула платье, — в тот черный день я отказалась от благословения Лады. К своему ненаглядному Ярославу бежать хотела, о семье мечтала. Да только как несчастье случилось, ненаглядный мой в один миг меня и разлюбил. Волхвы быстро сделали виноватой Ладу, а вместе с ней ее служительниц. Языками мели, что помелом. И князь подался злым наветам. Стал травить нас, гонять, как дичь. Столько мук выжившие приняли — словами не передать. Извели волхвы почти всех вед, своих вечных соперниц… Лишь немногим повезло выжить. А еще меньше владели живой водой. Поэтому теперь служительниц Лады по пальцам пересчитать можно. Все мы отказались от имен, данных нам богиней, ходим под этим небом бесплотными тенями.

В пещере воцарилось молчание. Тоскливое такое, полное горькой безысходности.

— И что теперь делать? — первой не выдержала Забава. — Ведь не просто так ты мне помочь решила.

Отпираться знахарка не стала:

— Верно. Пора выжившим собраться вместе. Однако без защиты нас быстро добьют. Посему твоя дочь станет нам правительницей.

Руки сами легли на пока еще небольшой живот. Казалось бы — радуйся такому случаю, но Забава все больше тревожилась.

— Зачем ей быть правительницей? Это мужская забота!

А знахарка вновь нахмурилась.

— Глупости! Да если бы женщины власть имели, может, и Лада снова жива бы стала.

— Как?!

— Известно как! Обрядами да молитвами. А еще подвигами в ее честь. Боги ведь этим живут. Чуют отклик своих детей — и еще больше силой напитываются. От того Сварог сейчас так могуч. Но не в его власти повелевать травами да живностью. Только Лада-матушка это умеет.

Забава аж задохнулась от нахлынувшей радости. Ну конечно! Ее дочь и другие веды сумеют вернуть Ладу! А с ней и жизнь в Северное царство. Расцветут вокруг леса и поля, очистятся реки… Снова хорошо станет!

— …Наше дело благословлено самой Ладой, — подначивала ее травница. И вдруг со злостью добавила: — А мужиков пора наказать!..

Как ушат ледяной воды за шиворот плеснула. Забава на миг потеряла голос, не зная, что ответить. А травница продолжила:

— …Они нас не жалели, и мы их не будем! Наградим по справедливости за боль и горький стыд, что женщинам пережить довелось… Вспомни, Забава, сколь много девушек проклятый Бокша извел. Как волхвы над невинной девочкой потешились… Но гаже всего то, что и в смерти нет для злодеев наказания! Не тронет Сварог своих сынов!

И вроде правду говорила знахарка, но Забава не могла с ней согласиться. Набравшись храбрости, возразила:

— Так не все ведь виноваты! Властимир…

— Опять ты о нем! — принахмурилась травница. — Игрушкой ты была, кратким наваждением! Поди, он давно с молодой женой развлекается, и горя ему нет!