Невольница князя (СИ)

«Зачем противишься? — шептал на разные голоса. — Оставь, поверни назад… К чему тебе безродная девка? Только слово скажи — и твоей будет любая красавица, хоть наших земель, хоть заморских…»

Была правда в этих словах! Никогда такого не было, чтобы князь Северного царства рисковал своей жизнью ради бабы. Своевольница она! К тому же меченная…

— Гр-р-р!

Злобный рык лютоволка заставил встряхнуться. Что он такое думает?! Забава — его, и никто не смеет отнимать у хозяина этих земель ни женщину, ни власть над мыслями. Сам решит, что ему с наложницей делать! Может, в своих покоях запрет, а может, ремнем по заднице отходит. Его право! Только бы осталась жива.

Крик снова повторился, на этот раз ближе. Властимир стиснул зубы. Ему бы времени самую капельку! А череп на посохе вдруг мигнул. И свет его стал тусклее. Нет, быть того не может!

— Давай же! — затряс палку. — Работай, как следует!

Однако что его слова мертвой кости? Глазницы стремительно гасли. Лютоволк бросился обратно, прижался к ногам и вздыбил шерсть. Кот вовсе куда-то сгинул.

— Ничего, Серый, отмахнемся как-нибудь, — прорычал не хуже зверя Властимир и приготовился встречать натиск нечисти.

Но между деревьев вдруг забрезжил свет. Слабенький такой… едва различимый. Властимир обтер пот, заливавший глаза и пригляделся. Да, не померещилось! Однако радоваться пришлось недолго — мрак снова колыхнулся, застилая то немногое, что можно было разглядеть.

Князь пронзительно свистнул, привлекая внимание, Серый вторил ему воем. А потом им обоим пришлось воевать с подоспевшими мертвячками.

И сколь много их было! Будто вся Топь сюда сбежалась… И пусть сердце его не ведало страха, но Властимир ясно понял — лучше бы помощи прийти поскорее, ведь долго они с Серым не продержаться.

* * *

Пот и слезы застилали глаза, раны полыхали болью, от усталости подкашивались ноги, но Забава упрямо двигалась вперед. Выискивала, куда бы наступить ловчее, но испачканные черной росой камни будто вырастали из-под земли. Каждый шаг становился все труднее, и порой вел совсем не туда, куда ей нужно.

Но Забава не отступала.

Рискуя жизнью, снова и снова заворачивала к дереву, пока перед ней не легла широкая полоса из белоснежных осколков. Все. Не пройти дальше! Путь был только один — назад. А девочка совсем уже не шевелилась. Обмякла в путах и, кажется, перестала дышать.

Нет, только не это! Более не думая ни о чем, Забава подхватила подол и прыгнула. Но двумя ногами угодила в липкую черноту.

Стоило лишь коснуться ядовитой росы, и словно десятки раскаленных мечей вошли в тело. Вся испытанная до этого боль померещилась лишь неудобством, которое можно стерпеть. Но сейчас… О-о-о, казалось — ее душу выдирают изнутри по маленькой частичке, жуют раскаленными клыками, а вместо нее запихивают иглы и лезвия.

Невозможно вынести такую муку!

Забава рухнула на землю, заскребла ногтями по острым обломкам, готовая вырыть себе могилу, а в ушах вдруг явственно зазвучало:

— Хочешь свободы?

Да! Да! Да!

Но как ответить, когда горло свело от боли и нет голоса?

— Тогда поворачивай назад, — так же холодно предложила Топь. — Я отпущу.

И Забава уже готова была согласиться. Измученная до крайности, хотела лишь покоя, но… как же девочка? Она ведь тоже ждет спасения!

— Н-н-не… — захрипела, едва ворочая языком.

Приготовилась снова терпеть боль, однако та исчезла. Совсем! А кто-то незримый поставил ее на ноги, мигом излечив раны и синяки. Топь тяжко вздохнула и, вспучившись мраком, снова начала говорить:

— Что ж, благословленная… Самое легкое ты выдержала. Теперь же иди к той, кого спасти желаешь. Но знай — ее душа полна жажды мстить. Несчастное дитя хочет стать одной из моих дочерей. Попробуй же отказать ей. А ежели не сумеешь, ждет тебя смерть по-настоящему.

И все исчезло. Дорога сделалась чиста, дерево с привязанным к нему ребенком пропало, а впереди замаячила полянка, посреди которой виднелись останки громадного пня и выкрошенной до основания чаши под ним.

Значит, ей туда… Так тому и быть.

* * *

Властимир

В болоте Властимир уже тонул, а теперь захлебывался русалочьей кровью. Мерзкие, воняющие гнильем капли щедро мочили одежду, брызгали на лицо, но он взмахивал кинжалом снова и снова, убивая одну мавку за другой. Их тела тут же превращались в клоки разлохмаченного серого тумана и летели обратно к деревьям, чтобы родиться там снова.

Близость к сердцу Топи делала мертвячек неуязвимыми. И худо бы пришлось властителю Северных земель, если бы не яркий свет, заливший прогалину.

— А ну вон пошли! — закаркала Ягиня, размахивая посохом. — Кыш-кыш, стервятницы гнилые!

Мавки завизжали от злости и кинулись врассыпную.

А Властимир дрожащей рукой оперся на обломанный ствол дерева. Ох… Так жарко ему ни в одном бою не было. Вот только усталость мигом прошла, стоило заметить, что Забавы рядом с ведьмой нет.

— Где она?!

Кажется, от его рева содрогнулась Топь. А старуха хоть бы бровью повела!