Невозможная музыка

"Если б я остался Себастьяном, то сейчас прозябал бы в Мюльгаузене. И мучил бы фальшивый дряхлый орган, который никто не собирался ремонтировать. Тоже ничего хорошего… Зато на следующий год я женился бы на Марии Барбаре. А потом переехал бы в Веймар. Это уже совсем не то, что Мюльгаузен…" — Саша вынудил себя отвести взгляд от скалы, внутри которой до сих пор оставался ход в другое измерение. Уйди он сейчас, пожалуй, никто не опечалился бы настолько, чтоб это сделало жизнь невозможной… Но Саша не мог думать об этом всерьез, пока не убедился, что с Лилькой ничего не случилось. К тому же, орган был сломан.

Возвращаться в город немедленно не имело смысла, да и глаза от усталости закрывались уже сами собой. Саша вернулся в дом и лег на кровать, не раздеваясь, чтобы не соприкасаться кожей с остатками тепла тех двоих, что спали здесь в пред-идущую ночь. Не позволяя себе представлять, что происходило в этой постели до того, как оба уснули, он все же то и дело видел вырывающиеся из темноты фрагменты чужой жизни, и никак не мог увернуться от них, хотя то и дело рывком переворачивался на живот, потом опять на спину.

— Лилька! — вырвалось у него со стоном. — Ну, почему?!

Ангелы сжалились над ним и дохнули сном так дружно, что Саша выпал из реальности в одно мгновение. Ему опять привиделось что-то неприятное, о чем он забыл, проснувшись, но осадок остался. Он встал хмурым и не обнаружил в себе достаточно бодрости, чтобы продолжать ту борьбу за Лильку, на которую уже решился вчера.

— Кому это надо? — раздраженно спросил он вслух. — Только не ей. А я не собираюсь становиться для нее раком на безрыбье…

В умывальнике, прикрепленном к сосне, не оказалось воды. Саша несколько раз поддел ладонью железный язычок и разочарованно прищелкнул. Без всякой видимой связи с происходящим, его вдруг осенило: "Тогда орган отправил меня в Ордруф. Но сейчас я ведь уже не тот… И могу попасть совсем не туда. А что, если он действительно может дать жизнь, о которой мечтаешь? Вернуть мое прошлое до Игоря…"

Прикрывшись рукой, Саша опять высмотрел ту самую скалу. Отсюда пещера была не видна, но можно было не сомневаться, что она там. Куда ей деться? И камнями ее никто не станет заваливать, раз орган все равно сломан.

Словно перед кем-то оправдываясь, Саша быстро прошептал:

— Я только посмотрю на него. Я ничего не собираюсь делать.

Бегом вернувшись в дом, он запихал в рот остатки печенья, которое захватил из гаража для Лильки, и глотнул теплой воды из пластиковой бутылки. Это нельзя было назвать завтраком, но готовить было некогда, а кроме макарон, которые нужно было варить, и тушенки, найти ничего не удалось.

Его беспокоило, на месте ли "Ява", но орган звал к себе так мощно, что Саша не мог сопротивляться. Он бежал вверх, слегка задыхаясь с непривычки, и вспоминал, как когда-то, чуть ли не в прошлой жизни, также тяжело дышала за его спиной Лилька. Только не от усталости, а от возбуждения и страха…

"Я думал, после такого мы всегда будем вместе, — подумал Саша с горечью. — А она уже в ту самую ночь принадлежала Игорю. Сама еще не понимала, но это уже случилось".

Он оглянулся, хотя Лилька не могла возникнуть позади, чтобы опровергнуть его слова. Ее напомнили розовые всполохи Иван-чая, который всегда нравился обоим. Саша подумал, что теперь придется учиться любить мир в одиночку, не деля его с Лилькой, и это обилие разных вещей заранее подавило его. И еще сильнее захотелось убежать от всего этого, пусть даже в неизвестность.

"Это не сродни самоубийству, — решил он и снова начал подниматься. — Никто же не осудит меня, если я просто уеду. Я и собираюсь уехать, только немного дальше обычного. Хотя все равно ничего не получится… Разве я сумею его починить? На это годы уйдут, даже если я изучу, как это делается".

Оказалось, что это страшновато — опять войти в ту пещеру. Вход не был завален камнями, но никакого сияния изнутри не шло. Саша остановился, чтоб отдышаться как следует, ему не хотелось врываться туда взмыленным и с трудом соображающим от усталости. У него возникло ощущение, что сейчас он войдет… не в клетку, конечно, а в некий бокс, изолированный ото всего мира, где содержится пойманное землянами инопланетное существо. Разве этот орган был сродни хоть чему-то, имевшему место на их планете? И разве человеческий разум мог объяснить то, что происходило по воле этого инструмента?

Впервые Саша всерьез усомнился в истории о некоем сибирском губернаторе, повелевшем построить этот орган. Возможно, это не более, чем правдоподобная легенда. Попытка объяснить необъяснимое ("Как египетские пирамиды!" — сравнил он) с точки зрения обычного человека. Причуда царского ставленника-самодура — это понятно любому.