Невозможная музыка

— Я уезжаю, — Саша встал. — Вообще — в Питер.

— У тебя же каникулы.

— Весело будет провести их здесь!

— Действительно. Уезжай.

Он стиснул кулак и опомнился:

— Вот ключи от его машины. Кого попросить заехать к тебе?

Пододеяльник пополз еще выше:

— Никого не надо. Какое кому дело?

— Кто-то же должен забрать тебя отсюда.

— Сама доберусь. У меня всего лишь мозги стряхнулись.

— Они и раньше у тебя не на месте были… Ладно, поправляйся.

Выкрикнутое Лилькой его имя заставило Сашу остановиться.

— Что еще?

— Ты так и уйдешь? — она высунула голову и растерянно моргала. — Ты же навсегда уходишь!

— И что я должен сделать? Произнести какую-нибудь эпохальную фразу? Не надо ничего придумывать. Мы уже столько наговорили…

У нее задергался подбородок:

— Мы же были лучшими друзьями…

Вскинув руку, Саша с пафосом произнес:

— Так сохраним же светлую память об этих днях!

— Годах, — поправила Лилька. — Да стой ты! Не можешь ты просто так уйти! Ты же всегда был главным человеком в моей жизни.

Он опустил руку:

— В твоем детстве. Это немного разные вещи.

— Не знаю. Разве детство — не самое главное в жизни?

— Может, и так. Но у него есть один чудовищный недостаток: оно заканчивается.

В палату заглянула еще незнакомая ему медсестра с белой трубой на голове:

— Вы уже уходите?

Он улыбнулся Лильке:

— Видишь? Наше время истекло. Ничего не попишешь.

И подумал: "Господи, у меня сейчас сердце разорвется. А я думал, это всего лишь фраза…"

— У Баха было две жены, — неожиданно сказала Лилька, глядя на него испытующе.

— Я помню. К чему ты это?

— Ты понимаешь.

— У нас все не так.

— Но в тебе тоже есть это, — она покрутила рукой. — Способность к новой любви.

"Я не хочу никакой новой любви, — Саша смотрел на ее лицо серое от боли, и не верил, что когда-то сможет забыть его. — Лилька, дурочка, что же ты натворила!" Взявшись за ручку двери, он весело сказал:

— Конечно. А в ком ее нет?

Глава 9

— У него могучий организм, — доверительно сообщила ей дежурная врач. — Только, вроде как, трупом привезли, а гляди-ка! уже на ногах. А ты, девочка, что-то все киснешь. Так я запущу его?

— Запускайте, — согласилась Лилька и опять расслышала в себе то, что в последние дни звучало все отчетливее: "Я не хочу его видеть". И это был вовсе не страх вновь потерять голову и ощущать лишь то, как внутри все стягивается желанием. Перекрутится чуть больше и лопнет… Сейчас этого не было.

Противным, как у сварливой служанки голосом, дверь возвестила, что к ней пришли. Упершись руками, Лилька поднялась повыше, чтобы хотя бы не лежать перед ним: "И так в постели встречаю!" Несколько дней, много часов подряд, Лилька представляла этот момент ("Встречи или не встречи?"), и с каждым разом краски становились все тусклее, а слова банальнее. Теперь она уже и не знала, что сказать ему.

Первым делом она увидела перебинтованную руку и перевела взгляд на вторую — такую же. На Игоре была вылинявшая больничная пижама, и от этого он показался ей похожим на арестанта: "Пытался вырваться на свободу, а его опять загнали на каторгу". Лилька молча осмотрела его осунувшееся, покрытое светлой щетиной лицо, тяжелую складку, следующую за подбородком, редкие волосы между отворотами пижамы: "Это и есть тот человек, ради которого я все разрушила?"

— Это всего лишь я, — сказал Игорь так, будто она произнесла свое разочарование вслух.

— Как вы себя чувствуете? — вежливо спросила Лилька, начисто забыв все заготовленные фразы.

— Еще чувствую. Как твоя голова?

— На месте.

Ей хотелось спросить, не приезжала ли Наташа, но было страшно снова причинить ему боль. Он сам сказал:

— Похоже, мы друг у друга единственные посетители. Жаль, "передачки" у меня с собой нет. Кормежка здесь — полное барахло.

"Особенно в сравнении с Наташиными обедами", — Лилька неловким жестом указала на стул:

— Вы садитесь. Когда вас выписывают?

— Меня не выписывают, — Игорь опустил голову, не стесняясь показать, как мало осталось на ней волос. — Ты не знала? Суицидников переводят в психиатрию. Теперь пожизненно буду у них на крючке.

— Но вы же не… больной!

Игорь только взглянул на нее и ничего не ответил. От него сильно пахло лекарствами и табаком. Ее это удивило:

— Вам разрешают курить?

— Никотином меня не убьешь. Не знаю, разрешат ли в психушке…

Подавшись к нему, Лилька спросила шепотом:

— Вы боитесь? Там ведь ужас, наверное… А нельзя как-нибудь… сбежать?

— Как сбежать? — оторопел он.

Поерзав, Лилька устроилась поудобнее и торопливо заговорила, то и дело поглядывая на дверь:

— Да так, сбежать и все! Думаете, им больше делать нечего, как искать вас?

— Не знаю… Саша сказал им адрес. Они потребовали.

— Но это же их… Наташин адрес!

Игорь невесело поддержал:

— А там меня уж точно не будет.

— Вот видите!

— Нет, Лилё, ничего не выйдет. Положение барахлянское… Они обязаны сообщить на работу. Меня обложили, как того волка.

"Какого волка?" — не поняла Лилька, но спросила о другом:

— А если сменить работу?

— Ты смеешься? — он неуверенно улыбнулся.

Но ее уже понесло:

— Все сменить! Работу, дом, город. Уйти куда глаза глядят. Начать все заново. Вот, что вам сейчас нужно!

— А тебе?

Она сразу притихла:

— Мне?