Невозможное

У Леши был древесный уголь, но для активации, то есть для того, чтобы в древесном угле открылось большое число пор и он мог успешно абсорбировать ядовитые выделения бактерий, его нужно было обработать перегретым водяным паром. К сожалению, рекомендуемые в учебниках температуры, превышающие восемьсот градусов, были технологически недостижимы. Но Алексей решил просто нагреть водяной пар до максимально возможной температуры и направить его на тлеющий древесный уголь. Большую помощь ему оказали пирейские кузнецы, привыкшие решать сложные задачи.

Трудно сказать, насколько изготовленный Алексеем активированный уголь помогал в очищении организма от отравляющих выделений тифозных бактерий, но несомненным был психологический эффект: наконец появилось хоть какое-то лекарство от неведанной болезни. Это поддерживало больных. А вот к внутривенному вливанию физраствора они, впрочем, как и врачи, относились с подозрением. И прибегали к нему лишь в самом тяжелом случае, что не могло не сказаться на эффективности метода.

Поэтому следующим шагом стало введение медицинских карт. К каждой кровати в асклепионе прикрепили небольшой деревянный ящик, где хранилась восковая табличка с именем больного, описанием его состояния и перечислением всех лечебных манипуляций и лекарств, полученных им. Леше стоило большого труда убедить врачей не стирать эти данные после выздоровления или смерти больного, а хранить их для дальнейшего изучения и анализа. Еще сложнее было убедить вести подобный учет для всех пациентов без исключения, включая метеков и рабов. В результате вскоре в Пирее возник дефицит дельт, и пришлось посылать в Афины просьбу прислать новые восковые таблички.

Удалось внедрить и еще одно новшество. Лишь перебравшись в Пирей и посетив во время обходов запертых в своих домах людей, Леша осознал, насколько пребывание в тесном замкнутом пространстве давит на человека. Он не раз становился свидетелем скандалов и стычек, а многие домочадцы встречали его, стыдливо пряча ушибы и синяки. Драки стали обычным делом. Размышляя об этом, Алексей вспомнил рассказ Геродота про царя Лидии Атиса. Именно ему греки приписывали создание многих игр. Геродот писал, что в царстве Атиса возник неурожай и голод, и, чтобы хоть как-то отвлечь себя от мыслей о еде, лидийцы придумали игры и стали играть в них днями напролет. Алексей решил начать с внедрения шашек и нард. Правила этих игр были простыми, а все необходимое для нее любой эллин мог сделать самостоятельно, начертив игровое поле на любой доске или даже на земле. Оставалось лишь подробно описать реквизит и правила этих игр и раздать их вместе с зерном, которое развозили по домам раз в пять дней.

Нарды, а особенно шашки действительно вскоре завоевали большую популярность. У греков уже существовала похожая игра, которая называлась петтейя, но она была менее динамичной и более однообразной.

Вскоре большинство жителей Пирея коротали время за доской в клетку. Даже врачи в асклепионе в редких перерывах развлекали себя короткими партиями. Леша невольно покосился на стол, на котором стояла красивая резная доска с незаконченной партией. Он сам, как изобретатель игры, невольно стал самым желанным соперником, и все уважаемые граждане Пирея, имеющие право на передвижение по городу, старались сыграть с ним. Это отнимало очень много времени, но какое-то внутреннее самолюбие не позволяло Алексею проигрывать. И о нем слыла слава, как о непобедимом игроке.

Его размышления прервало появление Пандоры. Во время редких перерывов она обычно заходила к нему, если он работал в асклепионе.

Задержавшись на мгновение возле двери, девушка окунула руки в сосуд со спиртом, стоящий около входа, тщательно вытерла их льняным холстом, затем подошла к Леше, коснулась его руки и устало опустилась на клисмос рядом. Она была бледна и очень осунулась. После выздоровления Пандоры Леша еще ни разу не видел улыбку на ее лице.

Взгляд девушки упал на нарисованный на стене график заболевших:

— Всемогущие боги! Неужели со вчерашнего утра нет новых случаев?

— Хвала богам! — Алексей откинулся на изогнутую спинку клисмоса и сладко потянулся.

— Думаешь, болезнь отступает? — с сомнением спросила Пандора.

— Очень на это надеюсь, — Леша постарался обнадеживающе улыбнуться. — Пройдет несколько месяцев, и все станет как раньше!

Но Пандора лишь тяжело вздохнула:

— Нет… — прошептала она. — Как раньше уже не будет. Никогда…

Леша посмотрел ей в глаза, и его сердце сжалось. Опустошенная и потерянная, Пандора глядела в пустоту. Длинные ресницы еле заметно дрожали. Она стиснула губы и закрыла глаза. Нежная и беззащитная… Леше отчаянно захотелось крепко-крепко обнять девушку, прижать к сердцу, коснуться щеки…

Раздался стук в дверь, и на пороге показался посыльный.

— Срочное послание из Афин… — начал он, но замешкался, заметив Пандору.

— Я слушаю тебя, — подбодрил его Алексей.

Посыльный почтительно кивнул: