Невозможность второго рода. Невероятные поиски новой формы вещества

– А что касается метеоритов… – зловеще произнес Гленн, прицелившись в мою любимую теорию. За время своей работы с метеоритами Гленн, как он нас заверил, видел все их типы – и ему никогда не приходилось встречать ни одного экземпляра, который содержал бы металлический алюминий или алюминиевые сплавы.

Гленн был убежден, абсолютно убежден, что наш образец – это… и тут он произнес ужасное слово из четырех букв: Ш-Л-А-К. Шлак – это универсальное название бесполезного побочного продукта промышленного процесса. Шлак означает не естественное. Шлак означает, что нам не удалось найти то, что, как мы думали, мы нашли. “Шлак” – отвратительное слово, которого я не хотел слышать.

Гленн, однако, еще не закончил. Другой большой проблемой, пояснил он, было утверждение, что в нашем образце металлический алюминий предположительно смешан с металлической медью в трех различных минералах: хатырките, купалите и нашем квазикристалле. Он утверждал, что это тоже невозможно. Как алюминий имеет сродство к кислороду, так медь имеет сродство к сере.

Эти два металла обнаруживаются в минералах разных классов из-за разного характера образуемых ими химических связей. Немыслимо, по словам Гленна, чтобы они могли естественным путем образовать металлический сплав вроде хатыркита, купалита или нашего квазикристалла в результате какого-либо природного геохимического процесса.

Третья проблема заключалась в отсутствии коррозии. Как мог образец, содержащий металлический алюминий, сохраниться на поверхности Земли без каких-либо следов коррозии?

Гленн все продолжал перечислять бесконечный, похоже, список дополнительных причин, по которым образец никак не мог быть природным.

Слушая и делая заметки, я понимал, что Гленн серьезно проработал этот вопрос, и предположил, что он старается произвести впечатление на Линкольна, своего бывшего наставника. Сначала Линкольн пытался отстоять версию природного квазикристалла, предложив свою идею о суперплюмах. Но в конце концов он сник под неутихающим напором Гленна. Несколько часов спустя, когда мы покидали Смитсоновский институт, Линкольн, казалось, был уже полностью убежден в выводах Гленна: наш образец обязан быть искусственным побочным продуктом алюминиевого завода или лаборатории.

Встреча в Смитсоновском институте могла бы положить конец нашему исследованию. Уверен, Линкольн и Гленн думали, что никогда больше не услышат ни обо мне, ни о Луке.

Однако рассуждения Гленна не пошатнули моей решимости. Все они опирались на различные разумные, но, откровенно говоря, недоказанные научные предположения. И хотя Гленн представил множество аргументов, подтверждающих его заключение, все его аргументы по определению отражали то, что наблюдалось в прошлом. Ни один из них не доказывал, что в будущем нельзя найти нечто новое.

Я предпочитал смотреть на ситуацию иначе. Если Гленн ошибается и флорентийский образец – не шлак, то его значимость еще выше, чем мы первоначально себе представляли. Он не только доказал бы существование природных квазикристаллов, но опроверг бы широко распространенные допущения о том, какого рода минералы могут формироваться в природе.

Когда мы с Линкольном вернулись в Принстон, я написал Луке электронное письмо с исчерпывающим и совершенно честным описанием нашего визита. Я нажал кнопку “Отправить” и подумал: что, если неутешительные новости склонят его отказаться от проекта? Долго ждать ответа мне не пришлось. Он появился в моем почтовом ящике уже через несколько минут.

Лука не собирался сдаваться. Он был уверен в природном происхождении нашего образца. Он не только оставался столь же привержен нашему исследованию, как и я, но был так же полон решимости научно доказать нашу точку зрения. Мы с Лукой понимали, что ложимся на опасный курс. Эта битва непременно станет публичной и, несмотря на все наши усилия, способна поставить нас в очень неловкое положение.

Чтобы выстоять в ней, нужно было выработать новую стратегию. И нам требовалось, чтобы два наших самых суровых критика – Линкольн и Гленн – играли в ней ключевую роль.

Глава 11 Команда синих против команды красных

Принстон, Флоренция, 25 января 2009 года

Мы с Лукой подвергались колоссальному давлению. Мы написали и подали в журнал статью, объявляющую о нашем открытии, и процесс рецензирования был в самом разгаре. Но теперь мы столкнулись с мощной оппозицией в лице Линкольна и Гленна, которые не признавали наших выводов.

По их утверждению, наш образец был шлаком. Мы были одурачены: природный хатыркит, наш природный квазикристалл и металлический алюминий были попросту невозможны.