Невозможный маг

— Уф! — Норрик вытер несуществующий пот. — Ну ты даешь! Что это было?

— Я сам не понимаю, как это вышло. — Юноша огляделся по сторонам. Когда вершину холма так перепахало? Земля была словно оплавлена, камни перевернуты, поверхность изрыта глубокими складками. Ночная темнота не позволяла сполна оценить масштабы разрушений, но, когда аборигены снова подползли, вид у них был жалкий — шкуры на многих порваны и обгорели, волосы стояли дыбом, многие были исцарапаны и покрыты синяками.

— Гнев чародея — закон для нас, — пролепетал предводитель, опять простираясь перед ним ниц. — Но чародей должен указать нам другую жертву! Жертва нужна! Мы столько лет ждали награды за верную службу! Чародей должен дать нам награду!

— Награду! — забормотали остальные. — Нужна награда! Нужна жертва! Дай нам жертву!

— Что будешь делать? — Норрик подергал Эльфина за локоть. — Эти ребята жутко упертые! Они просто так от нас не отстанут! Интересно, чья была идея о жертве?

— Не моя, — шепотом огрызнулся юноша, лихорадочно обшаривая взглядом темный горизонт.

— Да я не про то! Ты слышал, что они там болтали про годы верной службы? Кому они служат?

«Малыш прав! — влез внутренний голос— Это надо как можно скорее выяснить!»

Но выяснять было некогда. Темный горизонт внезапно осветился вспышками, после чего в той стороне появилось и стало разрастаться розовое зарево. Это было магическое пламя — где-то там сейчас шел поединок двух или больше чародеев.

— Там! — ухватился Эльфин за подсказку. — Там жертва! Идите туда и возьмите ее!

— О, чародей! Ты велик! — Аборигены согнулись в поклоне, но тут же схватили копья и дубины и бегом бросились с холма вниз. Остался только один урюк, который стиснул копье и влюбленными глазами уставился на троицу.

— А ты почему остался?

— Чародея нельзя оставлять без охраны! — промолвил тот, пристально глядя на Эльфина.

— То есть мы пленники! Весело! — заключил Норрик и шлепнулся возле почти погасшего костра. — А все из-за тебя! Ты что, не мог их прикончить?

Юноша пожал плечами и присел с другой стороны, коротким заговором заставив пламя снова запылать сильно и ярко. Что он мог ответить другу? Не то чтобы ему было жалко этих мутантов, которые даже по сравнению с урюка-ми были неказисты и несуразны. Просто ему пока не хотелось расходовать свою энергию на такое дело. Да и — чувствовал он — не стоит ссориться с местным населением сейчас, когда они еще не добрались до цели.

«И еще — я просто не знаю подходящего заклинания! — признался он себе. — Я вообще знаю так мало заклинаний, что сам удивлен, как моя Сила до сих пор мне подчиняется!»

Брехт бежал в ночь. Останавливаться было нельзя — посланный волшебницами огонь гнался за орком по пятам. Это и было то самое пламя, которое ему было обещано, — то, в котором он сгорит заживо. Разница была только в двух вещах — смерть пришла за ним на несколько часов раньше, но он был свободен и мог бороться за жизнь. И он бежал на подгибающихся ногах, бежал, сам не зная куда.

Останавливаться было нельзя: магический огонь тут же настигнет свою жертву. Он, правда, двигался с определенной скоростью, и сначала орк оторвался от степного пожара, но в отличие от живого существа огонь не мог устать. И когда рано или поздно силы оставят беглеца, он настигнет его и пожрет — медленно, не спеша, продлевая мучения. Но пока еще Брехт мог бежать.

Он сам не знал, что ждет его впереди. В этих местах не бывал никто из его сородичей — орки ушли отсюда слишком давно и, несмотря на то что уже четыре года как большая часть Радужного Архипелага вошла в состав Империи Ирч, эти земли оставались не исследованными ни эльфами, ни орками. И Брехт сам не знал, куда ему бежать. Он молился только об одном: чтобы на пути не встала непреодолимая преграда.

Непреодолимой для него, ибо этому огню нипочем были все препятствия. Заберись его жертва на дерево — и он превратит его в факел. Нырни в водоем — и он испарит воду, обнажив дно. Дым стлался впереди, несомый ветром, и забивался в легкие, но Брехт все бежал.

Он знал, что продержится до рассвета — при свете солнца легче будет сориентироваться и выбрать место, где огню просто нечем питаться. Днем он видел встающие невдалеке горы и надеялся, что успеет добежать до них. А там, кроме скальных выступов, на которые пламени не взобраться, есть еще и пещеры. Любой орк под землей чувствовал себя, как дома — наследие далеких предков, которые изначально обитали именно под землей и выходили на поверхность только по ночам. Старики рассказывали, что подземники, заключив союз с темными альфарами, которым было все равно, с кем драться, лишь бы махать боевыми кирками, изгнали орков сперва в верхние пещеры, а потом и вовсе оттеснили на поверхность. Многие тысячи тогда погибли, а оставшиеся предались Тьме исключительно потому, что любили темноту и в душе продолжали оставаться ночными существами. До сих пор всем первенцам накалывают татуировку «мрак» в память об этом. У Брехта, четвертого сына в семье, такого знака не было. Но это не мешало ему изо всех сил стремиться в горы, в пещеры, чтобы там найти спасение.