Невский романс

— Загадок нет. — Владимир перестал улыбаться, и Полина заметила, какой он очень усталый. — Я подобрал ключик к интересующей меня тайне, вот только воспользоваться им пока не могу. Но надеюсь, что скоро все образуется. Должно же, черт возьми, мне хоть раз в жизни повезти!

Полина вздохнула:

— Как ты измучил меня этой таинственностью! Но я не сержусь. Главное, ты со мной, а остальное не так уж и важно.

— Я с тобой и никуда не денусь, — заверил он ее. — Но беда в том, что я не могу быть с тобой постоянно. Господи, да я с ума схожу при мысли, что Вульф может в любой момент обидеть тебя! Ведь он же на все способен, я знаю!

— Тихо! Не расходись так, нас могут услышать, — оглядевшись, Полина погладила Владимира по руке и признательно посмотрела ему в глаза. — Не бойся, ничего со мной не случится. В конце концов, я живу не у него, а у себя дома, и меня окружают преданные мне люди. Если что, прибегут на помощь…

Она замолчала, увидев приближающуюся к ним Элеонору.

— Ну-с, и о чем это вы шепчетесь, молодые люди? — с притворно-добродушной улыбкой осведомилась графиня. — Стали тут, в сторонке от общества, и все говорят, никак не наговорятся… Словно парочка голубков. Да ладно, мсье Нелидов, не смущайтесь! В конце концов, мы же с вами не чужие, не правда ли? — она прищурилась и вызывающе посмотрела ему в глаза.

— Вы правы, графиня, — с ледяной усмешкой ответил Владимир. — Мы с вами не чужие. Мы — давние, заклятые враги. Поэтому, — он слегка наклонился к ее уху, — катитесь-ка вы ко всем чертям!

С этими словами он ушел, оставив Элеонору с перекошенным от бешенства лицом.

— Боже мой, что это с ним такое? — Полина едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться. Грубая выходка Владимира слегка смутила ее, но так приятно было сознавать, что Элеонора наконец-то получила по заслугам!

— Наглая скотина, — с досадой прошипела графиня. — Идиот, чурбан неотесанный! Ну погоди, я тебе еще это припомню!

После ужина общество вновь перебралось в гостиную. Старички, по деревенской привычке, уселись за вист — за исключением самого Крутобоева, который куда-то незаметно исчез с Элеонорой. Наденька усадила Полину на диван в углу комнаты и принялась обсуждать фасон свадебного платья. Не при делах остались только Нелидов с Зоричем, Вульф да Литвинов, который, к непередаваемому возмущению Юлия Карловича, тоже присутствовал на ужине.

— Ну что, господа? — весело произнес Литвинов. — Я смотрю, наши дамы заняты своими делами и не обращают на нас внимания. Поэтому… не сыграть ли нам пока в «фараона»? Как вы, барон? — он панибратски подмигнул Юлию Карловичу, который при этом чуть не позеленел. — Не желаете вспомнить наши майские посиделки?

— Нет уж, спасибо, — процедил Вульф, сверля Литвинова таким взглядом, будто собирался поджарить его на медленном огне. — С кем с кем, а с вами я за карточный стол не сяду.

— Вот еще новости! — невозмутимо парировал Литвинов. — Почему это вы не хотите со мной играть? Ведь играли же раньше, и ничего! Кстати, вы остались должны мне двести рублей жалованья! Так уж, будьте добры, дайте их отыграть.

Юлия Карлович издал звук, похожий на рычание.

— Я? — переспросил он, угрожающе наступая на Литвинова. — Я остался тебе должен?! Ах ты, мерзавец, холопская душа! Да это ты мне должен за то, что взбаламутил спокойствие моего дома!..

Сидящие за вистом прекратили игру и встревоженно повернулись в их сторону. Кто-то громко позвал Самсона Львовича, надеясь, что хозяин дома поспешит замять скандал. Но Крутобоев словно сквозь землю провалился.

— Мерзавец! — не унимался Вульф. — Да как ты посмел…

— Но постойте, барон, постойте! — громко, торопливо и, как показалось Полине, с очевидным задором перебил его Литвинов. — Давайте-ка сначала разберемся. Вы что, хотите сказать, что дали мне полный расчет, когда я от вас уходил? И что вы не остались мне должны за последний месяц?

— Я заплатил тебе все, до последней копейки, хотя ты этого и не заслужил, — с вызовом заявил Юлий Карлович.

Полина непроизвольно вскочила с места, услышав столь откровенную ложь. Она знала, что Вульф не рассчитался с Литвиновым, когда выгнал его из дома после скандала с Верой. Ее охватило негодование. Чувство справедливости подталкивало к тому, чтобы изобличить мужа, но, понимая, во что это ей обойдется, она заколебалась.

— Помилуйте, барон, да что вы говорите! — с простодушным удивлением воскликнул Литвинов. — Вы, должно быть, запамятовали. А я точно помню, что вы не до конца со мной рассчитались!

— Что? — Юлий Карлович чуть не задохнулся от бешенства. — Ты смеешь утверждать, что у меня плохо с памятью? У меня?!

— Вот именно, господин Вульф, — внезапно громко и отчетливо произнес Владимир, о котором Полина совсем забыла в последние минуты. — У вас действительно очень плохо с памятью.