Невыносимые. До порога чужих миров

– Как бодро ты смотришь в будущее, – едко заметил Тахар. – Но так-то любой может сказать благоглупость и выдать за знание, правда же? Ты не договариваешь, сберегательница.

– Ладно, ладно, просто я знаю Орима, – огорошила Дефара. – И очень явственно вижу, что его внучка не захочет меня расстроить, это точно. И глядя на тебя, светловолосый маг, я думаю, что лет эдак двести назад я… много раз встречала кое-кого очень похожего. Но теперь… ох, не важно. Много объяснять нет нужды, не люблю долго говорить. Я откровенна с вами, да. Насколько в этом есть смысл с вами и сей вздох.

Ночница помолчала.

– Вы тоже можете мне доверять. Ведь я же не могла просто догадаться насчет Орима, да? А значит, я кое-что знаю, понимаю и не вру. Большего пока предложить не могу, никаких рекомендателей в моей пещере не завалялось… Так что, мы говорим о деле или вы хотите еще по лесам поскакать?

Алера почесала нос. Посмотрела на друзей, избегавших ее взгляда. Лица у них угрюмые, если до того волком глядел лишь Элай, то теперь и Тахар посмурнел.

– Ну а в городе нам что-нибудь угрожает? Если туда так трудно попасть, наверное, стражники, ну что-нибудь…

– Ничего вам не грозит. Город закрыт не из-за угрозы и не от паранойи…

– Че-го?

– … а чтобы не превращать его в магический притон, понимаете? Там и так очень много магов, в Тамбо. Школе не нужно, чтобы выпускники и дальше оседали через улицу от ее ворот, чтобы к ним со всей округи съезжались люди, которым требуется маг, чтобы они заполоняли улицы и предместья, чтобы маги в порыве борьбы за прибыток принялись бодаться друг с другом и разрушать город. Ясно? Если вы окажетесь внутри, никто на вас внимания не обратит. Это снаружи все трудно и непонятно, а внутри – проще некуда.

– Ладно. – Элай подобрал положенный Дефарой прутик и принялся ломать его на кусочки. – Зачем ты нам помогаешь и что хочешь взамен? Зачем ты нам рассказала про ювелирную лавку?

Дефара медленно оглядела эльфа с ног до головы, и он снова порозовел щеками от этого наглого разглядывания и от ее молчания. Зеленый свет магических светляков делал ночницу совсем уж потусторонней.

– Какой умный эльфик, – с удовольствием сказала она наконец. – Раз за разом глядит в самый корень всего. Так бы и съела.

Алера тихо скрипнула зубами, но Дефара своими недемоническими ушами, конечно же, услышала и ухмыльнулась.

– Ладно, ладно, дорогие друзья, – ночница как-то совсем уж нахально повела голыми плечами, и Алере всерьез захотелось ей врезать. – Мне нужно раздобыть в городе одну вещицу. Сама я не очень-то хочу размахивать рогами на улицах, ну вы понимаете. Обычные горожане – слишком глупые и жирные, чтобы проявить должную смекалку. Ночной народец… ну, я всерьез думала о них, но они так болтливы, просто ужас. А мне бы хотелось полной тишины и теперь, и в будущем, так что… Я думаю, вы мне подходите. Вот и предлагаю: я проведу вас в город, а вы достанете ту вещицу, что мне нужна. После чего мы станем очень добрейшими друзьями. И не нужно на меня так смотреть, Алера. Ночь – мое время, и все тут.

Алера сердито отвернулась. Притащила на свою голову счастье в дом, что тут скажешь.

Да еще темнота сгустилась в лесу, противная и хрусткая, в темноте ходят волки и люди с руками и ножами, над башкой у Дефары так мерзко парит этот зеленый светляк, делая ее смуглую кожу почти желтой, а рога – большими-пребольшими, и, вообще, кажется, что все происходит где-то не здесь.

Тахар и Элай переглянулись, маг прищурился, эльф кивнул и спросил:

– И сколько обычных жителей Тамбо уже попытались достать то, что тебе нужно?

Дефара звонко рассмеялась, показав острые зубы.

– Какой же умненький эльфик! Несколько. Нес-коль-ко. Я не говорила, что будет легко.

Элай склонился над начерченным на земле планом, с трудом разглядывая там что-то в свете зеленых огней.

– И что именно случилось с ними?

Дефара развела руками.

Элай и Тахар снова переглянулись.

– А вдруг мы сбежим, когда попадем в город? Ну, в самом деле, что ты можешь сделать такого уж страшного? Ты же просто ночница, а в городе полно стражи. Ну вот если не станем мы обворовывать этого гнома…

– Я не говорила, что он гном, – нахмурилась Дефара.

– Ну а кто еще? – рассердился Элай. – Не беси нас, ночница! Ты сказала, что он – ювелир, ну кем еще он может быть, орком, что ли? И твои, Божиня прости, чары, не действуют на гномов, иначе ты бы сама его очаровала, или что ты там делаешь, и он бы сам тебе все отдал!

– Что же я там де-елаю, – пропела Дефара. – Нет, это не эльф, это прэ-элесть!

Ее горло будто наконец перестало сжиматься и выпустило совсем другой голос, такой певучий, медово-майский, от звуков которого дрожали пальцы и сжималось что-то в животе. Ночница рассмеялась – как звонкая роса брызнула на иссушенные листья.

Элай и Тахар вдруг как-то перестали быть Элаем и Тахаром и стали чем-то другим, которое плавилось перед ночницей, не могло отвести от нее раздевающего взгляда, едва дышало и мелко дрожало.