Невыносимые. До порога чужих миров

И первый камень полетел – со стороны сторонников Бруго, полетел и стукнулся оземь, не достигнув цели на пару-тройку шагов. Этого хватило, чтобы во второй толпе взревели, а потом все бросились друг на друга и смешались в бурлящую кашу.

Люди, орки, эльфы, гномы, руки, ноги, дубины, топорики, палки, ножи, камни – все перекипало в этой каше, бурлило, шипело, орало, брызгало кровью, непонятно как отличало своих от чужих или не отличало вообще.

Алера вжалась в дверь таверны, Тахар плел заклинание щита, забыв, что еще ни разу не мог его сотворить. Элай тянул друзей за пояса к коновязи и ругался, не переводя дыхания, изощренно, душевно и затейливо. Кони истерично ржали, косили безумными глазами, били копытами, мотали головами…

Каше мало места, она расплескивается во все стороны.

Вот прямо на Тахара выпрыгивает из толпы молодой безбородый гном, за ним – орк с топором и бешеными красными глазами, маг сбивается, не дочитав заклинания, Алера верещит и вместе с Элаем тащит Тахара к коновязи, где кони бьют копытами и всерьез пытаются взлететь. Свист, блеск – и гном без половины черепа падает Тахару под ноги, почти на башмаки ему плещет серо-розовое, влажно блестящее, тошнотворное. Орк, люто крича, разворачивается и бурится обратно в толпу, Тахар хватается за коновязь и зажмуривается, делает ртом вдох, другой.

Элай хватает его за плечи.

– Да ходу, демон тебя забодай! Убираемся отсюда!

Топот копыт почти неразличим в стоящем над площадью гвалте.

Таверна глумливо щерится вслед гостям тремя выбитыми окнами.

Глава 10

Мошук давно остался позади, перетряхивающий потроха галоп сменился шагом, а путники все оглядывались на город.

– Как неудачно мы зашли, – повторял Тахар, отхлебывая из баклаги и трудно сглатывая.

Одно дело – магоны с разрубленными головами, другое дело – гномы.

Алера в двадцатый раз обернулась на башенки, тоскливо тянущиеся к ясно-синему небу.

– А полевик предупреждал. Что это за место такое вообще? Как так можно? Куда стража смотрела?

– Да причапала потом стража наверняка, – сплюнул Элай. – Оторвалась от дорожных вымогательств и утащила в вязницу всех, кто друг друга не добил. И я, конечно, согласен, что балбесов должно становиться меньше и что там были именно балбесы, потому что кто еще может бить друг другу морды из-за такой ерунды… ну, то есть это не ерунда, конечно, только зачем же головы друг другу отрезать?

– Дичь, – бормотала Алера, в очередной раз оглядываясь. – Почему бы наместнику не запретить эти шествия?

Эльф вздохнул.

– Ну нам-то почем знать? Мы этот город впервые видим, так же, как и ты! Быть может, если горожанам запретить убивать друг друга, они так взъярятся, что стражу сожрут и наместником закусят. А может, ему удобно, что горожане ненавидят друг друга, а не его. Что никто не спрашивает, отчего это город в таком жалком состоянии, отчего вербяные плантации давно подохли и никто их обратно не оживляет.

– Это же ужасно.

– Э-эх, Аль!

– Чего?

Эльф помолчал.

– Прямодушная ты очень, вот чего и думаешь, что все вокруг – такие же. А наместник, может, сам и подкармливает обе стороны, чтобы бурления не затихали.

Алера посмотрела на эльфа ошарашенно.

– Ну, тогда городу точно нужен новый наместник. – Подумала. – И у него должен быть плащ из шкурки нынешнего.

Потом они долгое время ехали молча. Укладывали случившееся в голове, уживались с ним, гадали, что предстоит увидеть в других поселениях. Кто знает, какие там порядки, ради чего живут тамошние люди, что считают желанным и правильным, за что готовы снести полголовы другому человеку? А может, в следующем городе принято приветствовать гостей, ломая им ногу!

Дорога тут была достаточно широкая, чтобы ехать бок о бок, и лошади даже не пытались друг друга кусать, а из пизлыкского леса не скакали наперерез путникам никакие тролли. Дорога то убегала от него подальше, чтобы пошептаться с речкой и полями, то подбиралась совсем близко, на полперехода. Повсюду виднелись тропинки – значит, это не шутки, и жители ближайших деревень храбро ходят в троллий лес по ягоды-грибы. Или наоборот – тролли ходят в ближайшие деревни за кашей-мясом. Поди их знай.

Когда Тахар заговорил, башенки Мошука уже едва виднелись вдалеке.

– Элай.

– М?

– А чего ты ждешь в оконцовке?

– М-м?

– Я имею в виду, ты же не потащишь Раня за уши домой? Ты просто хочешь узнать, что это было – и все, что ли?

– И все. Меня влечет вперед жажда знаний, – сумрачно ответил эльф.

– То есть ты просто получишь свои ответы, потом мы вернемся домой, сделаем такие лица-как-ни-в-чем-не-бывало и будем жить дальше, как жили?

– Здорово, правда?

– Нет. Почему тебе настолько нужны эти ответы, что мы не можем убрать из планов путешествие в Тамбо и просто сразу вернуться домой?

– Потому что, – толково объяснил эльф.

Тахар посмотрел на Ал еру. Та пожала плечами – дескать, ты чего ждал-то, что Элай тебе сей вздох вывернет душу наизнанку? Когда он в последний раз так делал, никогда?

– Ну а тебя на чей хвост за ним потянуло, Аль?

– Ты что, Тахар, совсем того? – Она постучала себя костяшками пальцев по лбу. – Мне не интересно, что ли?