Nexus

Еще одна важная мера, которую могут принять демократические страны, - запретить алгоритмам, не поддающимся контролю, курировать ключевые общественные дискуссии. Мы, конечно, можем продолжать использовать алгоритмы для управления платформами социальных сетей; очевидно, что ни один человек не может этого сделать. Но принципы, по которым алгоритмы решают, какие голоса следует заглушить, а какие усилить, должны проверяться человеческим институтом. Хотя мы должны быть осторожны с цензурой подлинных человеческих взглядов, мы можем запретить алгоритмам намеренно распространять возмущение. По крайней мере, корпорации должны быть прозрачны в отношении принципов курирования, которым следуют их алгоритмы. Если они используют возмущение, чтобы привлечь наше внимание, пусть они четко объяснят свою бизнес-модель и любые политические связи, которые у них могут быть. Если алгоритм систематически удаляет видео, которое не соответствует политической повестке дня компании, пользователи должны знать об этом.

Это лишь некоторые из многочисленных предложений, выдвинутых в последние годы, о том, как демократические страны могли бы регулировать участие ботов и алгоритмов в общественных дискуссиях. Естественно, у каждого из них есть свои преимущества и недостатки, и ни одно из них не будет легко реализовать. Кроме того, поскольку технология развивается так быстро, правила, скорее всего, быстро устареют. Я хотел бы подчеркнуть, что демократические страны могут регулировать информационный рынок и что от этого зависит их выживание. Наивный взгляд на информацию выступает против регулирования и считает, что полностью свободный информационный рынок будет спонтанно генерировать истину и порядок. Это совершенно не соответствует реальной истории демократии. Сохранение демократического диалога никогда не было легким делом, и все места, где он происходил - от парламентов и мэрий до газет и радиостанций, - требовали регулирования. Это вдвойне верно в эпоху, когда чужеродная форма интеллекта угрожает доминировать в разговоре.

 

БУДУЩЕЕ ДЕМОКРАТИИ

На протяжении большей части истории масштабная демократия была невозможна, потому что информационные технологии не были достаточно развиты для проведения масштабных политических дискуссий. Миллионы людей, разбросанных на десятках тысяч квадратных километров, не имели инструментов для обсуждения общественных дел в режиме реального времени. Теперь, по иронии судьбы, демократия может оказаться невозможной из-за того, что информационные технологии становятся слишком сложными. Если непостижимые алгоритмы возьмут на себя управление беседой, и особенно если они будут подавлять аргументированные споры и разжигать ненависть и смятение, общественное обсуждение невозможно будет поддерживать. Однако если демократия и рухнет, то, скорее всего, не из-за технологической неизбежности, а из-за неспособности людей разумно регулировать новые технологии.

Мы не можем предсказать, как будут развиваться события. Однако уже сейчас очевидно, что информационная сеть многих демократических стран разрушается. Демократы и республиканцы в США больше не могут договориться даже об основных фактах - например, о том, кто победит на президентских выборах 2020 года, - и вряд ли смогут вести вежливую беседу. Двухпартийное сотрудничество в Конгрессе, некогда бывшее основополагающей чертой американской политики, практически исчезло.56 Такие же процессы радикализации происходят во многих других демократических странах, от Филиппин до Бразилии. Когда граждане не могут разговаривать друг с другом, когда они воспринимают друг друга как врагов, а не как политических соперников, демократия становится несостоятельной.

Никто точно не знает, что является причиной разрушения демократических информационных сетей. Некоторые говорят, что это происходит из-за идеологических разногласий, но на самом деле во многих неблагополучных демократиях идеологические разрывы, похоже, не больше, чем в предыдущих поколениях. В 1960-е годы Соединенные Штаты раздирали глубокие идеологические конфликты, связанные с движением за гражданские права, сексуальной революцией, войной во Вьетнаме и холодной войной. Эти противоречия вызвали всплеск политического насилия и убийств, но республиканцы и демократы все же смогли договориться о результатах выборов, они сохранили общую веру в демократические институты, такие как суд, и смогли работать вместе в Конгрессе, по крайней мере, по некоторым вопросам. Например, Закон о гражданских правах 1964 года был принят в Сенате при поддержке сорока шести демократов и двадцати семи республиканцев. Неужели идеологический разрыв в 2020-х годах настолько больше, чем в 1960-х? И если это не идеология, то что разделяет людей?