Незабвенное прошлое

В наступлении не участвовал один старшина. Незадолго перед наступлением он отправился по какой-то надобности в тыл. К назначенному времени не вернулся. Командир ругался, грозил после боя отдать старшину под трибунал как труса.

Наступали через реку Фошня в направлении деревни Остров. Ушли в бой под утро вдоль лощины. Немцы, угадав направление наступления, поставили на этом направлении пулемёт. Из боя не вернулся никто.

Однажды, когда я уже работал, мы с мамой шли мимо братской могилы в деревне Остров. Братская могила находится рядом с дорогой. Мама сказала: «Давай зайдем, посмотрим». Мы свернули с дороги, подошли к захоронению, мама вслух начала читать имена на надгробной плите. Она рассказывала, какими они были. Она всех помнила по именам и живыми.

Когда я читаю в журналах боевых действий о боях на моей малой Родине с января 1942 года по февраль 1943 года, отчетливо осознаю: мужество, героизм, стойкость и отвага, проявленные в этих боях, такого же высочайшего морально-нравственного и духовного уровня, что были проявлены под Москвой, в Сталинграде, под Прохоровкой, в блокадном Ленинграде. Кровопролитные бои на мало кому известной реке Фошня, позволили отстоять Москву, победить в Сталинграде и под Курском, выстоять в блокадном Ленинграде, дойти до Берлина.

Победа в войне ковалась на каждом клочке земли, попранной сапогом солдата вермахта. За каждой братской могилой, каждым холмиком могилы неизвестного солдата незримо присутствует своя Москва, свой Сталинград, свой родной дом. За свои родные, мне не знакомые края, и за мою жизнь сложили головы солдаты на моей малой Родине.

После освобождения из оккупации маме вместе с другими жителями деревни пришлось участвовать в восстановлении аэродрома в деревне Черниково, работать в госпитале, трудиться на колхозных полях. Фраза: «Всё для фронта, всё для победы» – это не просто слова. Люди действительно делали невозможное, чтобы победить.

Госпиталь дислоцировался в Фошне до осени 1943 года. Раненых размещали в вырытых специально для этих целей капонирах. Раненых было много. Для проведения операций врачи прилетали на самолете. Выздоравливающих солдат переправляли в Ливны и Елец.

Весной 1943 года жители Гуляево вручную лопатами вскопали 34 гектара земли, посеяли зерно. За семенами несколько раз ходили пешком в Колпну и Огарково (вблизи села Красное). Оттуда несли семена в Нетрубеж. В Нетрубеже брали другие семена и несли домой. Дважды мама ходила за семенами в Охочевку. Первый раз, когда подошли к Охочевке, железнодорожная станция была разбита немецкой авиацией. Лежали убитые и раненые. Вагоны были перевернуты, зерно рассыпано. Семена отпускали не взвешивая. Каждый брал столько, сколько мог донести.

Летом скосили и обмолотили всё, что посеяли весной. Мама говорила, что косили косами с «крюками». «Крюком» называется специальное приспособление для укладывания в валок скошенных стеблей. Косили зерновые молодые допризывного возраста ребята и два старичка. Молодые женщины и девушки, как моя мама, вязали снопы. Собранный урожай зерна остался в колхозе и был сдан государству. Жителям оставалось то, что вырастили на своих огородах. Тем и жили.

Мама начала работать в школьном буфете. Готовила для учеников чай и раздавала хлеб. Страна изнемогала на фронте. Но в школах давали чай и хлеб бесплатно. Мама рассказывала, что хлеб надо было резать по весу. Крошки, которые образовывались при отрезании хлеба, мама сметала и высыпала в подставленные ладошки. Малыши эти крошки съедали. Старшие стеснялись подставлять ладошки, мама крошки высыпала на ломоть хлеба. Для голодных каждая крошка была на счету.

Маме и бабушке повезло. Дом сгорел, но остался цел погреб. Мамин дед, Андрей Иванович, соорудил в погребе небольшую печку и сделал окно. Печку можно было топить, чтобы согреться или приготовить пищу. В погребе моя мама, брат и бабушка Поля жили до весны. Весной оборудовали шалаш и перебрались жить в него. Позже дед построил дом.

Многие в те времена ходили по другим деревням, просили милостыню, побирались, чтобы не умереть с голоду.

Мама рассказывала, что война закончилась, но голод не отступил. Дом её родителей был крайним в деревне. Все, кто христарадничал, заходили к ним первым. Бабушка Поля была сердобольным человеком, всем подавала милостыню.

Однажды, когда солнце уже близилось к закату, к дому подошла женщина. Двигалось она тяжело, вид её был уставшим. Она присела на камень у порога, попросила Христа ради подать что- нибудь.

День заканчивался. В этот день мимо дома прошли семнадцать человек, просивших милостыню. Бабушка ответила: «Милая, ты сегодня семнадцатая, мне самой нечего есть». Женщина посмотрела на деревянное корыто, в котором был корм для кур. Этот корм состоял из одной травы. Показала на корыто и сказала: «Ну, дай мне хотя бы это».

Бабушка Поля пошла в дом, вынесла приготовленную для себя на ужин картошку, отдала этой женщине. Так было. Так жили. Так выживали.