Незакадычные друзья

Почти у самого кафе Ирка заметила Яну. Она стояла у красивого островерхого шатра, разрисованного пальмами и верблюдами, и изо всех сил дула в длинную деревянную раскрашенную трубку с небольшим раструбом на конце. Из трубки вылетел красный шарик и сбил маленькую пробковую фигурку в ихраме. Хозяин аттракциона, маленький носатый араб, грустно вздохнул и протянул ей приз – маленькое колечко с крохотным камушком. Ирка не стала окликать ее и нырнула в прохладный полумрак кафе. Она в нерешительности постояла у входа, давая глазам освоиться после яркого солнечного света. Через минуту она убедилась, что здесь не так уж и темно, как показалось в начале. У длинной барной стойки действительно стояло несколько столиков. Ирка неторопливо пошла по проходу к стойке и не спеша заказала себе стакан вкуснейшего прохладного пива, позволяя всем присутствующим, которым было до нее дело, убедиться в том, что она одна. Прихватив сушеные дынные семечки, она оглянулась, ища взглядом крайний столик справа. Он был пуст. Разочарованная Ирка уселась за него и поставила пиво на деревянный лакированный стол. Напиваться одной в кафе, кишевшем парочками и веселыми компаниями было глупо, и она заскучала. Она взглянула на часы. Было ровно две минуты двенадцатого. Сволочь Полковник! Оставить ее одну среди веселящихся людей. Да что он о себе возомнил, ей-Богу!

– У тебя есть одно оправдание: если ты уже убит! – пробормотала она сквозь зубы и решительно встала. В конце концов, пусть сам ищет ее где хочет. Ему это надо не меньше, чем…

– Привет, любимая! – раздался насмешливый голос сзади. Ирка обрадовано обернулась.

– Ну наконец-то, – облегченно сказала она. – Я уже боялась, с тобой что-нибудь случилось.

Полковник, одетый в шорты цвета хаки и обалденную черную футболку был чудо как хорош. В жизни он был еще лучше, чем в Интернете Он был немного похож на викинга. Сходство усиливала небольшая светлая бородка и голубые глаза. В данный момент глаза были озадаченно распахнуты, а брови подняты так высоко, что уползли под небрежно свисавшую челку.

– Со мной? – глупо переспросил он. – Ты боялась, что…

– Ну да, – нетерпеливо сказала Ирка и села обратно за стол, успокоено припав к стакану с пивом. – Я боялась, что тебя убьют, как араба Зайцева, и тогда я ничего не узнаю. Погоди, – оживленно перебила она его, когда он хотел что-то возразить. – А может, ты сам его убил? Нет? Ну, извини.

На лице Полковника отразилась сложная гамма чувств. Он осторожно присел за столик рядом с ней и отхлебнул из ее стакана.

– Эй, – возмутилась Ирка. – Это не слишком интимно?

– Послушай!..

– Кстати, как мне тебя называть? Глупо называть тебя Полковником или Германом Эриховичем. А можно, я буду называть тебя Геша?

Полковник взмолился:

– Да помолчи ты хоть минуту! Ты не даешь сосредоточиться.

Ирка заткнулась и услужливо подвинула ему пиво. Тот благодарно выпил полстакана и заявил:

– На худой конец Герман. Никаких Геш.

Он отхлебнул еще пива и жалобно спросил:

– Ты всегда так много говоришь?

– Нет, – честно призналась Ирка. – Это у меня на нервной почве. Вообще я вполне адекватный и умный человек.

Герман усмехнулся.

– Тогда для начала ты не могла бы мне сказать, кто такой Зайцев и почему он араб?

– Ага. – удовлетворенно сказал Ирка. – Значит, убил его не ты.

Ей было приятно, что есть, на первый случай, один труп, к которому Полковник, он же Гольгиссер Герман Эрихович, непричастен. Значит, есть шанс, что он хороший человек.

– Найден сегодня ночью убитым на нашем балконе, – четко отрапортовала она. – В кармане обнаружена пластиковая карточка на имя Зайцева Ильи. В кулаке был зажат шприц с неизвестной жидкостью.

– Убит из огнестрельного? – переспросил слегка удивленный Герман.

– Нет, из духового. Стрелой, предположительно смазанной ядом.

– Интересные дела.

Герман задумался. Ирка наблюдала, как он допил ее пиво и с неудовольствием покосился на дынные семечки. Потом он стряхнул с себя задумчивость и приступил к самому главному вопросу, который тревожил его на сегодня. Вернее, таких вопросов было два.

– Я буду тебе очень благодарен, любимая, если ты мне ответишь, откуда тебе про меня известно, и откуда у тебя план пещеры Аль-Джамейра?

Ирка вытаращила глаза:

– Ты тоже думаешь, что это какой-то план?

– А что же это, по-твоему? – возмутился Герман Гольгиссер. – Мне стоило стольких трудов его найти, и вдруг ты вывешиваешь его в Интернете.

Ирка вытаращила глаза в немом изумлении, настолько неподдельным, что Гольгиссер спросил:

– Ну что, что?!

– Ты… ты показался мне умным человеком! – выпалила Ирка.

– А я и есть очень умный, – обиделся Герман.

– Тгда как же ты мог принять орнамент с обычной египетской табуретки за какой-то план?

– С обычной табуретки? – задохнулся Герман.

– Ну, не совсем обычной, – признала Ирка. – Она разбирается крест-накрест, и у нее ажурные бортики и львиные лапы. Но она су-ве-нир-на-я! Понятно тебе? У меня подруга привезла ее из Каира. А я срисовала узор от нечего делать, причем небрежно.

– Срисовала узор! – обалдело повторил Герман и всплеснул руками. – Сувенирная! Быть такого не может!