Незакадычные друзья

– За площадкой для гольфа есть интернет-кафе, – сообщил голос. – Завтра в одиннадцать. Столик у барной стойки. Если смотреть от входа, то крайний справа. Пока, любимая, – насмешливо попрощался он и повесил трубку.

Ирка положила трубку и недовольно оглянулась на Костю. Краем глаза во время разговора она видела, что он не сидит рядом с ней, чтобы хотя бы мысленно поддержать – неужели он не видел, что она умирает от волнения! – а совершает странные телодвижения, перемещаясь к окну.

– Тебе захотелось подышать свежим воздухом? – язвительно начала она. – А тебя не интересует…

Костя приложил палец к губам, а другую руку выставил вперед и покачал пальцем. Ирка замерла.

– Ты чего? – прошептала она наполовину удивленно, наполовину возмущенно.

Костя замотал головой и отчаянно замахал рукой. Ирка застыла.

За окном послышался слабый звук, что-то заскреблось и Ирка тихонько села на пол. Пять минут прошло в полной тишине. Потом Костя решительно подошел к балкону. За стеклом была чернильная темнота южной ночи.

– Да нет тем никого, – ожила Ирка и распахнула дверь.

Холодная луна, сощурив глаз, равнодушно смотрела на распростертое на балконном полу тело араба в грязном, когда-то белом дишдаше. Из его шеи торчала крохотная стрела с оперением. Крови не было.

– Спокойствие. Только спокойствие, – сказал Костя голосом Карлсона. Очень встревоженного Карлсона.

– Только не ори, – предупредил он.

– Вот еще, – все тем же сиплым шепотом ответила Ирка. – Что я, трупов не видела?

И сползла по стенке.

– Только не раскисай, – взмолился Костя. – Надо его рассмотреть, прежде, чем поднимется шум.

– Он жив? – не глядя на балкон спросила Ирка.

– Не похоже. Вроде не дышит.

Костя храбро шагнул на балкон. Ирка продолжала, скорчившись, сидеть на полу в номере.

– Пульса нет, – объявил Костя. – Тащи телефон. Надо его сфотографировать, пока его не унесли.

Ирка мрачно подумала, что если бы раньше кто-нибудь ей сказал, что у нее появится коллекция фотографий трупов, которая, к тому же, начнет быстро расти, она бы рассмеялась ему в лицо. Кряхтя, она встала и вышла с фотоаппаратом на балкон.

Араб был в полном одеянии. Его голову и шею полностью закрывал арабский платок – ихрам, который удерживался игалем, двойным черным обручем. Поэтому, чтобы увидеть его лицо, его надо было перевернуть.

Костя, поднатужившись, перевернул тело.

– Что-то не похож он на араба, – удивилась Ирка. Забыв о страхе, она приподняла платок и пристроила его на затылке у трупа, чтобы максимально увидеть лицо.

– Ты его когда-нибудь видела? – осведомился Костя.

Ирка отрицательно помотала головой и несколько раз нажала на кнопку.

– Что ты делаешь? – изумилась она, глядя, как Костя задирает дишдашу. Под ней оказались кроссовки и голые, совсем не смуглые ноги. – Ты извращенец, – прошипела она, наблюдая, как Костя тянет рубаху выше.

– Помогла бы лучше, – проворчал он.

Ирка сообразила, в чем дело, когда под белой рубахой оказались шорты с карманами, в которые Костя тут же залез. В кармане были ключи от автомобиля и плоский бумажник с пластиковой карточкой.

– Мы ведь не будем мародерствовать? – опасливо поинтересовалась Ирка, когда Костя, вооружившись носовым платком, вытащил карточку и стал ее рассматривать.

– Тут должна быть его фамилия, – объяснил он. – А то вряд ли мы ее потом узнаем. Вот, видишь? Латинскими буквами. Заи… Заит… восточная какая-то фамилия…

– Зайцев, – прочитала Ирка, заглянув к нему через плечо. – Его восточная фамилия – Зайцев! Такой вот араб эмиратский!

Она задумчиво смотрела на славянское лицо, окаймленное ихрамом.

– Он ведь не поговорить к нам лез, – высказала она первую умную мысль. – А убить, наверное.

– Во всяком случае, не для того, чтобы пригласить поиграть в гольф, – согласился Костя.

– А чем?

– Чем играть? – удивился Костя.

– Чем убить, – терпеливо пояснила Ирка. – Не пластиковой же карточкой. Посмотри-ка, что у него в кулаке.

А в кулаке господина Зайцева, встретившего свой конец под чужими небесами, был зажат шприц.

– Где хочешь, немедленно найди пузырек, – сдавленным голосом сказал Костя.

Ирка, бросившись в номер, заметалась между флакончиками с лаком, духами и тюбиками с кремом. Решившись, она вылила в раковину перекись водорода, которую она взяла с собой в медицинских целях, сообразив, что у этого флакончика хорошо закручивается пробка.

– Держи, – прошипела она, протягивая ему флакон и полотенце. – Отпечатков пальцев не оставь.

Не вынимая шприц из рук трупа, Костя взялся полотенцем за шприц и аккуратно нацедил часть жидкости во флакончик из-под перекиси водорода.

Они придали телу первоначальное положение и позвонили на ресепшен.

Пока полицейские возились с телом, Ирка с Костей смирно сидели в креслах и тщательно изображали тупых трусоватых лохов.

Когда обнаружилось славянское происхождение убитого, в глазах арабских полицейских появилось задумчивое выражение. Один из них, облаченный в ихрам поверх полицейского мундира, стал звонить по телефону, строго поглядывая на потерпевших. Второй, тыкая пальцем в сторону трупа, строго проговорил:

– Руссия!