Незакадычные друзья

Однажды Евгений Николаевич был в особо игривом настроении. Засев в бане, он стал подавать световые сигналы. Он неплохо знал азбуку Морзе, которой еще в детстве его научил отец – бывший моряк. Где-то раздобыв ключ, отец собрал самодельный аппарат Морзе, и по вечерам их любимым развлечением было диктовать друг другу сообщения, и отстукивать их стареньким ключом. Сейчас, живо вспомнив уроки отца, Евгений Николаевич стал передавать текст: «За мной следят. Послезавтра на кладбище ровно в полночь у могилы купца Нефедова».

Передав этот текст раз двадцать и убедившись, что человек, сев прямо на землю, записывает сигналы на грязный обрывок бумажки, он фонарик погасил, выбрался из окна и стал ждать.

Дверь в баню была приоткрыта. Человек осторожно потянул ее на себя и она пронзительно заскрипела, заставив его вздрогнуть, а собак в соседних дворах визгливо взлаять. Евгений Николаевич довольно улыбнулся – не зря он три дня поливал петли водой. Человек испуганно присел на крыльце, но, видимо, он давно уже смирился с тем, что с ним тут играют. Дождавшись, когда его сердце снова начнет стучать в нормальном ритме, он упрямо сделал шаг вперед, в темную баню, где в свете луны стояли непонятные предметы: огромный высокий котел на полу, прямо посередине предбанника, над которым колыхалось светлое покрывало, свешивающееся с потолка. Это покрывало приковывало к себе внимание и заставляло думать о саванах, скелетах, скалящих зубы по углам, и об открывающихся могилах, из которых покойники выходят по ночам. Человек опасливо покосился на покрывало и сделал шаг назад. И тут раздался жуткий вой. Он был не собачий и нечеловечий. Так, совершенно отчетливо понял человек, воет болотная нечисть в ночь, когда цветет папоротник, и девушки в длинных белых одеждах ходят его собирать, но болото, с аппетитом причмокивая, не отпускает их от себя. Повыв, нечисть гулко захохотала, потом застонала, но этого человек уже не слышал, потому что находился в глубоком обмороке. Евгений Николаевич выключил плеер: запись звукового сопровождения его любимого аттракциона «лабиринт страха» закончилась. Он подождал, когда раздастся топот убегающих ног, но не дождался. Разочарованно нахмурившись, он заглянул в баню и увидел распростертое тело.

– Эй, – позвал он. – Я так не играю, – сказал он, скорее, для себя. Не хватало еще только вызывать «Скорую»!

Он пощупал пульс, поцокал языком и полез в карман шпиона. Никаких документов он в нем, естественно, не нашел, но зато нашел мобильный телефон. Пощелкав клавишами, он записал на ладони номер и засунул телефон обратно. Дождавшись, когда жертва его неуемной фантазии начнет подавать признаки жизни, он ушел в дом.

После этого его, к его великому сожалению, никто больше не беспокоил.

Зато Сережа Дымков, получив утром по телефону отчет о свершениях абсолютно довольного собой Прозорова-младшего, загрустил.

– За телефончик спасибо, – вежливо поблагодарил он.

– Теперь вы сможете узнать его фамилию и адрес, – благодушно объяснил Евгений Николаевич Сереже.

– И правда, узнаем, – согласился Дымков. – А вот зачем вы нас, Евгений Николаевич, на кладбище послали?

– Никуда я вас не посылал, – удивился Сергей Николаевич.

– Ну как же! Этот ваш… – Сережа немного пошарил в базе данных.

– Ага, вот он. Соколов Борис. Ладно, последим. Так вот…

– При чем тут кладбище, совершенно не понимаю, – обиженно выставил вперед подбородок Евгений Николаевич.

– При том, – вздохнул Сережа. – Что этот Борис Соколов доложит своим хозяевам, что там у могилки Нефедова намечается встреча. И они туда тоже пошлют кого-нибудь последить.

– Ну и пускай посылают! – бесшабашно воскликнул Прозоров-младший.

– Да нет, несолидно это. Если они там никого не увидят, сразу поймут, что это инсценировка. Так что я к вам наших сотрудников пошлю прямо сейчас. Вы уж покажите им эту могилку купца Нефедова, договорились?

Два практиканта долго не могли поверить, что им излагают не сценарий Хэллоуина, до которого, впрочем, было еще далеко, а оперативное мероприятие.

Практикант Миша растеряно смотрел на Дымкова и хлопал длинными ресницами.

– А вы нас не разыгрываете? – недоверчиво спрашивал он.

Дымков вздыхал и косился на Курлыкина. Тот пользовался б?льшим авторитетом ввиду прямо-таки пожилого возраста – майору Курлыкину было тридцать четыре года.

– Им доверяют дело государственной важности и жизнь как минимум двоих человек, – кипятился он, – а их, видите ли смущает место действия.

– И время действия, – ну удержался второй практикант, Олег, мальчик из интеллигентной семьи, скорбевшей, что ребенок будет общаться с грубыми варварами, и надеявшейся, что практика образумит его и он все-таки станет филологом. – Полночь на кладбище у старинной купеческой могилы – это, согласитесь, экзотично.

– Да кто спорит? – пожал плечами Дымков. – Конечно, экзотично! А что делать прикажете, если у нас такие экзотичные противники? Нет, конечно, если вы боитесь, то мы не настаиваем, правда, товарищ майор?

– Как это не настаиваем? – удивился майор Курлыкин.