Незакадычные друзья

– Тогда совсем другое дело, – согласился Олег, нисколько не сомневаясь, что Миша составит именно такой текст.

В ту ночь на кладбище было необычайно много народу. Нищие и бомжи, видя, как в неурочный час, после закрытия кладбища, к его западной стене подъезжает одна машина за другой, призадумались. Западная стена когда-то была целой. Недолго. Сейчас, стараниями тех же бомжей и нищих, металлические прутья были сплошь и рядом отогнуты, и в образовавшиеся дыры могли запросто протиснуться не слишком худые люди. Они и протискивались, а черные блестящие машины, привезшие их, тут же с мягким шорохом уезжали. Машин было три. Но люди, приезжающие на них, наивно полагали, что они были единственные, и были неприятно удивлены, обнаруживая вблизи от могилы купца Нефедова, незнакомые им лица. Эти лица пытались уверить, что они являются безутешными потомками купца, пришедшими поскорбеть у родной могилки, но им почему-то не верили. В связи с этим торжественная кладбищенская тишина нарушалась неясной возней, глухими ударами и сдавленными вскриками. Нищие и бомжи в панике спрятались в районе кладбищенской церкви, приметив место в надежде наведаться, когда все успокоится, и проверить, не останется ли там чего-нибудь полезного, такого, что дерущимся у западной стены уже не пригодится. По всему выходило, что останется.

К полуночи все затихло. Перед самой полночью вспорхнула какая-то большая птица, и по кладбищенской дорожке, ничуть не скрываясь, прошел человек в джинсах, в гавайской распахнутой рубахе и огромной золотой цепи, свисающей, как положено, до пупа. Нищие оживились, но старший их одернул – еще не время.

Молодой – очень молодой, – человек в гавайской рубахе остановился у самой могилы купца и посмотрел на часы. Покачал головой, сорвал ромашку и сделал вид, что не замечает возни за кустами.

А по дорожке уже шагал другой очень молодой человек. Одет он был по-деловому, в белую рубашку с короткими рукавами и черные брюки.

– Ты чего поздно? – спросил его первый молодой человек, когда он поравнялся с могилой купца Нефедова.

– Бам-м-м! – понесся над кладбищем малиновый звон колокола. Среди нищих пронеслась паника – раньше колокол кладбищенской церкви никогда не бил. Они даже не знали, что на ней есть колокол.

– И ничего не поздно, – сказал человек в белой рубашке. – как раз полночь.

– Ужас какой, – не выдержал первый и застегнул свою гавайскую рубашку. – Ну, как переговоры? Висок больше не бушует?

Человек, старательно прятавшийся за соседней могилой, насторожился. Висок, или Георгий Висковатый был одним из самых крупных криминальных авторитетов.

– Не бушует. Он согласен объединиться, если вы обеспечите оружие и людей.

Деловой молодой человек в белой рубашке немного помолчал.

– А Прозорова он точно найдет?

– Похоже, он уже за ним плотно следит. У него есть люди в Интерполе.

– А эти люди в Интерполе не захотят, чтобы он с ними поделился?

– Думаю, он их потом уволит. Как тогда в Сербии, помнишь?

Деловой молодой человек помолчал, будто припоминая.

– Да, – припомнил он. – Круто было тогда, в Сербии. Даже слишком того… круто.

Он помолчал еще немного.

– Так где ты говоришь сейчас Прозоров?

– А ничего я не говорю. Потому что сам не знаю. Это Висок нам скажет, когда мы уже в Сирии будем.

– В Сирии?

– В ней, родимой. Там так все запутано, – пожаловался парень в гавайской рубашке. – Никто пока ничего не знает. Я не удивлюсь, если Висок нас из Сирии еще куда-нибудь отправит. Темнит. Не доверяет, значит.

– Как бы он нас вслед за Интерполом не того… Не уволил.

– Не уволит. Мы ему нужно пока. Так что поживем еще, не дрейфь.

Деловой парень опять помолчал, разглядывая звезды.

– Значит, в Сирию летим? – очень отчетливо сказал он. Так учительницы начальных классов диктуют сложные слова малышам – чтобы все было понятно, до последней буковки.

– Да. Мы летим в Сирию, – согласился его собеседник и посмотрел на кусты за соседней могилой. – Но только не прямо в Сирию. А сначала в Мюнхен. А из Мюнхена уже…

– В Дамаск?

– Нет, и не в Дамаск вовсе.

Парень в гавайской рубашке вытащил из кармана джинсов сложенный вдвое лист бумаги.

– Вот тут координаты, где мы встречаемся в Мюнхене. Городок небольшой, отель в самом центре, так что не заблудитесь. Летим разными рейсами, в отеле делаем вид, что незнакомы. Там нам скажут, что делать дальше. Все. Расходимся по одному.

Он, не торопясь, пошел к выходу. Деловой молодой человек стал засовывать бумажку в карман, но с карманом, видимо, что-то случилось. Он вышел на открытое место, где луна прекрасно осветила и его, и листок, который, плавно спикировав, упал на дорожку, прямо на кустик каких-то цветов.

Купец Нефедов, пребывающий на небесах, был приятно удивлен тем, что столько людей пришли к нему на могилку. При жизни он не был очень популярен.

Сережа Дымков смотрел в цейсовский бинокль, позаимствованный у друга отца, как из кустов вылезают две фигуры и старательно отряхиваются.

– Я думаю, – сказал один из бандитов, распрямляясь и приобретая достоинство, – нам надо объединиться против Виска. Что-то он совсем обнаглел.