Незаменимый вор

— Все приказания великого падишаха исполнены. Однако…

— Ну? Что еще?

— Если бы всемилостивейший падишах разрешил одно… соображение…

— Разрешаю, — сказал Адилхан, — соображай.

— Халвары, возможно, знают про этот источник, а значит…

— Значит идут сюда, не так ли?

— Именно так, о, мудрейший. Но, простите, я вижу, что опоздал со своими догадками.

— Ничего, мой мальчик, ничего! Если ты догадался, куда идет караван, не глядя на него, значит, ты неплохо соображаешь! Скажи-ка, как, по-твоему, нам следует теперь поступить?

Пулат слегка смутился.

— Н-ну, я думаю… Нам следует подпустить халваров к воде…

— Так, так! Хорошо!

— … И устроить засаду.

Адилхан удивленно воззрился на гвардейца.

— Как ты сказал? Устроить засаду?

— Точно так, о владыка!

Падишах усмехнулся.

— Ну-ка, иди сюда, мой бесстрашный воин!

Пулат подошел к тому краю площадки, с которого открывался вид на пустыню.

— Что ты там видишь? — спросил Адилхан.

— Караван.

— Насколько он велик, по-твоему?

Гвардеец подумал.

— Сотни две верблюдов и вдвое, примерно, больше всадников.

— Вот именно! Никак не меньше четырехсот человек! И где же ты собираешься устроить засаду? Ведь они все даже не поместятся в долине ручья!

На этот раз, однако, падишаху не удалось смутить Пулата.

— Да простит меня всемилостивейший, — возразил он, — Вовсе не нужно, чтобы они поместились там все. Достаточно, чтобы каждый из них напился из ручья…

При этих словах Ктор быстро повернулся и устремил на Пулата внимательный взгляд.

— И они наверняка напьются, — продолжал юноша. — Караван идет из самого сердца пустыни, свежей воды у них не было несколько дней…

— Ну и что же дальше? — нетерпеливо спросил Адилхан.

— Если помнит повелитель, еще в горах Каука мудрец из мудрецов, прославленный в веках исцелением падишаха, сиятельный господин Ктор… — Пулат слегка поклонился в сторону жреца, — собирал сонную траву. Премудрый падишах тогда приказал нам помогать ему. Мы набрали три объемистых мешка — этого количества травы, как сказал господин Ктор, хватило бы, чтобы усыпить целый город…

Жрец приблизился к Пулату и положил ему на плечо руку.

— Юноша совершенно прав! — обратился он к падишаху. — А я, оказывается, недооценивал способности ваших гвардейцев. Это мысль, достойная Посвященного в Таинства.

Он улыбнулся Пулату бесцветной улыбкой.

— Если когда-нибудь, сын мой, тебе надоест быть гвардейцем…

— Погодите-ка, мудрецы, — прервал его Адилхан. — Вы что же, предлагаете мне полтысячи человек перерезать спящими? Это было бы недостойно падишаха Хоросана!

— Нет нужды убивать их, — возразил гвардеец. — Они и без того будут в нашей власти. Кроме того, великому падишаху, возможно, будет угодно допросить кого-нибудь из них. Разумеется, когда они проснутся…

— М-м-да… — задумчиво протянул Адилхан. — Допросить бы надо, конечно… Что ж, пожалуй, ты прав! Не скажу, что мне совершенно по душе твой план — я предпочел бы честную потасовку — но сейчас у нас, видимо, нет другого выхода… В конце концов, они сами виноваты — не будут шататься по пустыне целыми армиями!

Не прошло и двух минут, как маленький хоросанский отряд был готов к выступлению. Гвардейцы под предводительством сотника Маджида, Навтан и Вайле, пустив коней рысью, быстро удалялись от места стоянки. Они ехали по дну долины, вдоль ручья, так что всадники приближающегося каравана заметить их не могли.

У источника остались лишь Ктор, Адилхан и Пулат. Последний был удостоен этой чести по настоянию жреца, восхищенного хитроумным замыслом юноши. Ктор развязал мешочек, висевший у него на поясе, и отсыпал на ладонь горсть бурого порошка. Порошок этот он приготовил еще в горах Каука из сонной травы.

— Должно хватить и на людей, и на коней, и на верблюдов, — произнес жрец. — В течение суток вода этого источника будет вызывать необоримый сон у каждого, кто сделает хотя бы глоток…

Он медленно высыпал порошок в источник и простер руки над водой. Тотчас она забурлила, вскипела миллионами пузырей и покрылась мутной желтоватой пеной. Ктор произнес несколько неразборчивых заклинаний и поспешно отступил от источника.

— Идемте! — сказал он падишаху и Пулату. — Скорее!

Все трое побежали вниз по ручью — туда, где ждали их кони. Адилхан на бегу оглянулся и увидел, как пенная шапка, поднявшаяся над источником, выплеснулась на берег. Следом показалась зловещая мутная волна. Она закружилась в водовороте, увлекая за собой прибрежный песок, в одно мгновенье смыла все следы пребывания людей на берегу, а затем покатилась по долине. Едва Адилхан, Ктор и Пулат успели вскочить в седла, волна настигла их, но, не достав даже до брюха лошадям и не причинив никакого вреда, умчалась дальше. Позади остался идеально ровный пляж, омываемый хрустальными водами тихого ручейка.

— Да-а, — невольно протянул Адилхан. — Вот это работа! Теперь мы можем спокойно переждать в сторонке, пока халвары будут утолять жажду. Водичка выглядит прямо-таки соблазнительно. Интересно, какова она на вкус?

— На вкус не хуже, — сказал Ктор. — Но рекомендовать ее вашему величеству не могу. Вряд ли она прибавит бодрости.